Культура, которой поклоняется эта книга, не спасает мир. Но она бережет тех, кто не может без неё жить. Сохраняя этот слой, она образует всемирное, разноязыкое и анахроническое братство духа, вступить в которое может всякий, кто хочет, «чтоб не пропасть поодиночке».