Исторический роман — цитаты из книг

Колышутся густые заросли кувшинок; сине-мраморные тритоны, похожие на маленькие фугасы, покачиваются из стороны в сторону и высовываются из воды, чтобы набрать воздуху; медленно ползут по илу личинки мошек, лениво плывет жучок-плавунец, а из-под гнилой коряги смотрят на меня удивленные глаза неподвижно сидящей лягушки. Я…

— Неужели кто-нибудь еще верит в богов — даже в Августа или Аполлона? — Да, богов слишком много, — согласилась Елена. — И с каждым днем становится все больше. Никто не может верить во всех богов.

Люди думают, что империя вечна. Они сидят по домам, читают Вергилия и считают, что все должно идти, как прежде, само собой, без всяких усилий с чьей-нибудь стороны.

Дина собирала эти звуки, сортировала, возвращалась к ним снова и в конце концов создавала картину жизни чужих людей, подобно тому, как из выкроек создают одежду.

Просчет Поля в том, что он думает вслух. Беспомощные фразы, составленные на манер Цицероновых, дрожат в воздухе – он уверен, что никто их не слышит. Затем берется за перо, уверенный, что никто не прочтет. Однако друзья Люцифера заглядывают в его книги. В сумерках он прячет манускрипт под замок, но у дьявола есть ключ.…

Он, Кромвель, думает, остановись, что ты творишь? Обычно он сама учтивость. Но если смолчать у эшафота, то где тогда говорить правду?

Не обманывайтесь. Дядюшка Норфолк нам не товарищ, не союзник и не друг. Он хлопает нас, чтобы оценить нашу твердость. Оглядывает бычью шею Кромвеля, примеряется, какой клинок подойдет.

Он чувствует усталость. Семь лет король добивался Анны. Три года правления, три недели, чтобы довести дело до суда, три удара сердца, чтобы все завершить. Три удара его сердца – не только ее. И это цена, о которой не следует забывать.

«Может, он думает о том, что приготовить сегодня на ужин. Или о том, кто выиграет войну». «— Мне снился папа. На нем были смешные французские ботинки. Мы плыли на лодке в Париж, и папа пел ту самую песню». «И куда бы мальчик ни посмотрел, он по- всюду видел его. Папу. Отца».

Это правда, что свобода означает право меньшинства делать то, что не одобряет большинство, но при условии, что это не причиняет большинству вреда.

...наверное, на меня слишком сильно повлияли папин кризис со здоровьем и проблемы с бабушкой Джуди — никак не могу избавиться от болезненного ощущения смертности. Оно обволакивает меня, словно поднимающийся над рекой густой туман. Я с трудом прокладываю сквозь него путь, даже не подозревая, на что могу натолкнуться.…

Ли Цзяньхэн в агонии обнажал свою душу, захлебываясь в рыданиях он закрыл лицо руками: " Цэань, сидя на троне, я нахожусь слишком высоко, чтобы что-то разглядеть! "

Люди очень странные создания. Когда они испытывают к человеку отвращение, в памяти всплывают только самые плохие воспоминания, связанные с этим человеком, но как только чувство вины настигает их, в воспоминаниях остается лишь оказанная доброта. Будто все ранее сказанные слова в порыве злости, лишь усиливали чувство вины,…

Быть государем не означало, что он свободен и ничем не ограничен. Каждый его шаг мог повлиять на ситуацию. То, против чего он выступал и чем восторгался, могло стать уязвимым местом, оказавшимся для него роковым. Он больше не был хозяином самому себе. Он был пленником, прикованным к трону дракона до конца своих дней.

Морис все же чувствовал себя шарлатаном. Он никого не убивал. Но он и не потерял никого в войну. Никого, кроме себя прежнего.

Мужик он опасный зверь, хитрый и ловкий. Надо его словить в капкан да и в церковь отвести. Тогда можно и расслабиться.

Купив очередной талмуд, он долго гладил его по тисненому кожаному переплету, нюхал страницы, разглядывал причудливые буковицы и миниатюры и переставал замечать всех и вся вокруг.