Андрей Платонов — библиография

Деревенского мужика Макара Ганушкина, безответственно отнёсшегося к собственному открытию народнохозяйственного значения, оштрафовал товарищ Чумовой. Денег таких у Макара не было, поэтому пришлось ему отправиться на заработки в Москву.

Одна из самых экзистенциальных и мрачных пьес Андрея Платонова, исполненной эсхатологического лиризма и глубокой символики о Боге и Дьяволе, которые в отличие от известной мысли Достоевского, борются не в сердце человеке, но уже на земле, как последнем островке этой последней битвы.
В пьесе яркой нотой звучат слова Христа на кресте: Боже мой, для чего ты меня покинул?
Но эти слова сказаны не Христом, а словно бы всем человечеством.

Мари Нарышкина, дочь учителя, родом из глухого забросанного песками городка Астраханской губернии: пустыня была её родиной, а география (в восторженном исступлении она зачитывалась географическими книгами из библиотеки отца) — поэзией. В шестнадцать лет она поступает на педагогические курсы в Астрахани и через четыре года, уже Мария Никифоровна Нарышкина, получает назначение учительницей в дальний район, в село Хошутово, на границе с мертвой среднеазиатской пустыней...

«Он был когда-то нежным, печальным ребенком, любящим мать, и родные плетни, и поле, и небо над всеми ими. По вечерам в слободе звонили колокола родными жалостными голосами, и ревел гудок, и приходил отец с работы, брал его на руки и целовал в большие синие глаза…»

Rusia interior, años treinta. Un equipo de trabajadores se dedica a excavar los cimientos de un inmenso edificio: una casa palaciega para el futuro perfecto socialista que, están convencidos, está al alcance de la mano. Sin embargo, cuanto más duro trabajan y más profundamente cavan, más cosas salen mal y el sitio más se asemeja a una inmensa tumba. La zanja es el libro más abiertamente político de Platónov, escrito en respuesta directa a las escalofriantes brutalidades de la colectivización de la agricultura rusa por parte de Stalin. Es también una obra maestra literaria. Al tratar de evocar realidades indescriptibles, Platónov deforma y transforma el lenguaje en páginas que reflejan tanto el doble discurso alienante del poder como la dura sencillez de la oración. La presente edición contiene el texto definitivo del autor traducido por primera vez al español y está completada con un esclarecedor posfacio de los estudiosos de la obra de Platónov y traductores Robert Chandler y Olga Meerson, además de un apéndice con fragmentos de interés suprimidos por el propio autor.

Рогачёвка — небогатое село. От барина Снегирёва остался хороший сад, да как стало им пользоваться общество, сад стал погибать... Собралась небольшая артель — три человека — и попросила на сходе у общества сад в аренду, пообещали электрическую станцию построить и оборудовать её мельницей. И артельцев «...влекла не только полезность дела и своё пропитание, но и интерес к жизни — советское строительство...»

Рогачёвка — небогатое село. От барина Снегирёва остался хороший сад, да как стало им пользоваться общество, сад стал погибать... Собралась небольшая артель — три человека — и попросила на сходе у общества сад в аренду, пообещали электрическую станцию построить и оборудовать её мельницей. И артельцев «...влекла не только полезность дела и своё пропитание, но и интерес к жизни — советское строительство...»

Повесть в письмах (не закончено)

Впервые: Платонов А. П. Записные книжки. Материалы к биографии. М., 2003. Датируется 1930 годом. Запись о снятых колокола и диалог героев на эту тему появляется в запиской книжке среди набросков к "Котловану". В рассказе нашла отражение кампания антирелигиозной борьбы "года великого перелома". Наиболее активный этап борьбы за снятие колоколов приходится на январь-февраль 1930 года. Газеты и журналы печатают фото хроники "Колокола на индустриализацию", материалы судебных процессов над верующими и "отсталыми рабочими".