Цитаты из книг — Франсиш ди Понтиш Пиблз

Если способность помнить помогает понять нам, кто мы есть, то способность забывать позволяет оставаться в своём уме. Если бы мы помнили каждую услышанную песню, каждое прикосновение, любую, даже самую ничтожную боль, любую, даже самую пустячную печаль, любую, даже самую мелкую и эгоистичную радость, мы бы наверняка сошли…

У изгнания и славы имеется одинаковый побочный эффект: твой мир сужается, и единственные люди, которых ты можешь выносить, — единственные, кто тебя по-настоящему понимает, — это те, кто в одной лодке с тобой.

В юности мы отдаем себя без остатка. Мы позволяем нашим первым друзьям, первым любовникам, первым песням, что рождаются в нас, стать частью нашего не созревшего еще существа, не задумываясь ни о последствиях, ни о том, надолго ли они с нами. В этом великолепие юности, и в этом - ее тяжкое бремя.

Воображение — ненадежный дар, оно то благословение, которое позволяет тебе сбежать, то враг, которого надо победить, чтобы выжить.

Меня безмерно утешает мысль, что музыка существовала до того, как кто-то пришпилил к ней ярлычки с названиями, и будет существовать и после того, как слова подведут нас. А они подводят нас, всегда подводят. Мы думаем, что нам нужны слова, потому что в нашей природе давать определения вещам, расшифровывать, пытаться…

Счастье не есть какая-то конечная точка. Оно не зарытый клад, отмеченный крестом на карте. Не награда, которую тебе вручат после долгих лет беспорочной службы. Счастье – это как быть в утробе матери: тепло, безопасно, вокруг тебя теплая жидкость, и ты понятия не имеешь, когда кончится это состояние и почему.

Если способность помнить помогает понять нам, кто мы есть, то способность забывать позволяет оставаться в своем уме. Если бы мы помнили каждую услышанную песню, каждое прикосновение, любую, даже самую ничтожную боль, любую, даже самую пустячную печаль, любую, даже самую мелкую и эгоистическую радость, мы бы наверняка…

В этой жизни существует бессчетное множество первого и ещё больше — последнего. Первое легко узнать: если вы не пробовали чего-то прежде — поцелуя, нового стиля в музыке, места, напитка, еды, — вы сразу поймете, что переживаете такое в первый раз. Но последнее? Последнее почти всегда удивляет. Лишь после того, как чему-то…

Я не могу стереть совершенные мной ошибки. Я не могу стать добрее, щедрее, не могу стать более понимающей. Я не могу велеть себе отложить в сторону собственные гордость, гнев, желание поквитаться.

Быть женщиной означает всегда играть спектакль. Лишь очень старым и очень молодым позволено уклоняться от него, все остальные должны исполнять свою роль энергично, однако без видимых усилий. Наши тела должны соответствовать требованиям времени: мы вынуждены искривлять их, затягивать, подкрашивать или не подкрашивать лица,…

Нет ничего дурного в том, чтобы хотеть что-то для себя. Нет ничего неправильного в том, чтобы взять то, что принадлежит тебе.

Воздух, которым ты дышишь Здесь я, любовь моя. Рядом с тобой всегда. Ужин тебе добуду, Постель тебе постелю. Вот и подушку тебе Под голову положу. Но я тебе безразлична. Ты меня и не видишь. Мало кто замечает Воздух, которым дышит. Зачем тебе мои чувства? Все двери тебе открыты, На ножке чулок шелковистый, В ванну…

Всегда легче думать, что твои намерения важны не меньше, чем то, что получится на выходе, но это неправда. Главное – результат. То, с чем тебе предстоит жить дальше.

Говорят, нужда – мать изобретательности. Я бы добавила, что озлобленность – ее отец. Сколько песен, стихов, картин, книг и смелых предприятий стали ответом на пренебрежение, разбитое сердце, бездумно сказанное слово? Акт творчества есть форма мести миру скептиков.

Музыка не существует без движения, она есть стремление вернуться к тому, что было, и к тому, что может быть.