10 августа 2023 г., 15:09
50K
Спустя 75 лет после публикации «Лотереи» рассказ не перестает будоражить
Стивен Кинг, Дэвид Седарис, Кармен Мария Мачадо и другие о том, как жуткая классика Ширли Джексон впервые запала им в душу
В номере от 26 июня 1948 года The New Yorker опубликовал тревожный рассказ «Лотерея» , и не будет преувеличением сказать, что читатели оказались шокированы. Они массово писали письма, в гневе или в возмущении требуя ответа на вопрос, что этот медленно разворачивающийся портрет насилия толпы в маленьком городке делает в журнале, ориентированном на литературу. Теперь рассказ считается американской классикой, и вскоре он стал основой для изучения в школах и оказал ободряющее влияние на художников, склонных видеть гниль на цветочной клумбе. И вот, 75 лет спустя, 13 писателей и кинематографистов — в том числе автор графических романов и внук Джексон, — вспоминают, когда впервые прочитали «Лотерею», и почему она до сих пор производит на них впечатление.
— писатель, «Holly» (готовится к выходу): Я прочел рассказ в читальном зале, еще в старой доброй Лисбонской средней школе. Первая реакция: потрясение. Вторая реакция: Как ей это удалось?
— писательница, «The Leftover Woman» (готовится к выходу): Будучи иммигранткой из Китая в первом поколении, я была мало знакома с американской художественной литературой. Поначалу меня покорило спокойное и простодушное поведение персонажей, однако по мере развития сюжета я испытывала все нарастающий ужас. Когда «Лотерея» подошла к своему завершению, я почувствовала себя так, словно это в меня попал камень, предназначенный Тесси Хатчинсон. Даже сегодня «Лотерея» напоминает мне, что роль художника заключается в том, чтобы завести читателей на неожиданную территорию.
— писатель, «Happy-Go-Lucky»: Если не ошибаюсь, моя учительница в седьмом классе показала нам фильм «Лотерея», прежде чем дать прочитать рассказ, что прискорбно. Помню, как сидел в темноте совершенно подавленный, когда фильм, мерцая, подошел к концу. Я перечитываю «Лотерею» каждые несколько лет и прослушал множество аудиоверсий, ни в одной из которых, на мой взгляд, последняя строка не передана правильно (самая близкая — от Морин Стейплтон из The Caedmon Short Story Collection). Когда я впервые прочитал этот рассказ, он показался мне свежим — относительно свежим, лучше сказать, ведь с момента публикации прошло 23 года. Теперь мне интересно, что бы сказало о нем молодое поколение. Старомодные имена: Тесси, Бобби, Дики, старик Уорнер. Ни одна из жен не работает вне дома. Некоторые «бранятся». И все же, когда история подходит к леденящему душу завершению — «Теперь давайте поскорее с этим покончим» — имеет ли это какое-нибудь значение?
Роб Сэвидж — кинорежиссер, «Бугимен»: Будучи выросшим в маленьком городке в Западном Мидленде в Англии, «Лотерея» подтвердила все мои страхи и подозрения о том, что скрывается за простодушной, идеальной как на открытке, поверхностью моего сообщества, и о жестокости, скрытой в наших слепо соблюдаемых традициях. Я видел улыбающиеся лица моих друзей и семьи в орущей толпе «Лотереи», узнавал непринужденное отношение к другим и бормотание предрассудков моего города в их неприкрытом насилии. Я был ребенком, когда впервые прочитал «Лотерею», и притом странным ребенком. Я становился все более странным по мере того, как мой мир расширялся за пределы местечкового, и чем больше я становился чужим для людей, среди которых вырос, тем больше я представлял себя на стороне, принимающей их камни, стоит только представиться случаю.
«In the Dream House» : Я была тревожным ребенком, любящим страшные истории, более того – ищущим их, и этот рассказ произвел на меня огромное впечатление. Я не стала читать остальную часть творчества Ширли Джексон, пока мне не исполнилось 20 лет, но культовая, обманчиво спокойная финальная строка этого рассказа — «...и камни полетели градом» — преследовала меня на протяжении моей работы над фразой «очаровательные стихи о феях, покрывающих цветы росой» и на этапе «написания о многих ужасах жизни». И за это я глубоко признательна.
— писательница,Жозефин Декер — кинорежиссер, «Ширли»: Мое первое прочтение выпало на среднюю школу, и, по моему мнению, оно подтвердило мое зарождающееся понимание того, что в мире существуют жестокие правила, и никто не понимает, почему они существуют. Недавно я работала с матерью-подростком, которую Техасская служба защиты детей (CPS) разлучила с ребенком на две недели, поскольку от ее партнера «пахло марихуаной». Никаких фактических доказательств. Ширли Джексон удалось проникнуть в суть чего-то невероятно правдивого, а это значит, что люди будут подвергаться безжалостным нападкам, и общество это одобрит. Ибо это то, что мы всегда делали.
Джеймс ДеМонако — кинорежиссер, серия фильмов «Судная ночь»: Я был 12-летним мальчиком, учился в шестом классе, был склонен к ночным кошмарам. «Лотерея» стала непрерывным сдвоенным марафоном в моих кошмарах. Не насилие в конце истории лишало меня сна, а все то, о чем Ширли Джексон нам не рассказала. Она не говорила, где мы были; она не говорила, какой был год; и, что самое главное и назойливое, она не говорила почему. Почему?
Мой первый черновик «Судной ночи» включал вступительное повествование на трех страницах, в котором подробно объяснялось, как устоялась Судная ночь в американском обществе. Мы сняли этот эпизод и включили его в первую часть фильма. Однажды ночью я резко проснулся. Мне снова приснилась «Лотерея», и меня все еще мучал один и тот же вопрос — почему? На следующий день я вырезал вступление, исключив любое объяснение происхождения Судной ночи.
«Take What You Need» : В описании Джексон мальчиков, которые знают, что их похвалят за то, что они собирают камни, властью данной теми, кто больше всего хочет продолжать процедуру, я узнала футбольную команду моей сельской средней школы и знакомые родительские голоса на трибунах. Узнала наш обязательный ритуал, который проводился каждый день после обеда — студентов призывали опустить флаг и сложить его в ряд треугольников. Если кто-то из учеников проявлял смелость миссис Хатчинсон и спрашивал, не лучше ли попробовать сложить его как-нибудь по-другому, его немедленно высмеивали или игнорировали.
— писательница,«Лотерея» : Впервые я прочитал «Лотерею», когда был слишком мал, чтобы понять этот рассказ. При последующих прочтениях я все больше проникался мастерством моей бабушки, очарованный скрупулезным, почти одержимым совершенствованием языка. Лишь при адаптации «Лотереи» в качестве графического романа в 2016 году я почувствовал, что наконец-то понял эту историю. Этот необычный эксперимент дал мне возможность разобрать оригинальный текст слово за словом, снова собрав его воедино в визуальной форме — так сказать, по наставлению Шалтая-болтая.
— графический романист,— писательница, «The Wishing Pool and Other Stories»: Оглядываясь назад, я задаюсь вопросом, какой особый отклик «Лотерея» могла вызвать у меня, молодой чернокожей девушки, чья семья жила в преимущественно белом районе Южной Флориды. У нас было несколько инцидентов — помидоры, брошенные в дом, акт вандализма в отношении нашей машины, — но большинство дней были солнечными и яркими, как тот, который описан в начале рассказа Ширли Джексон. Я не знала, что мои родители были так обеспокоены угрозами в адрес нашей семьи, что наняли белых друзей из унитарианской церкви, чтобы они сидели ночью в машинах и сторожили наш дом. Но, возможно, как и моя мать до меня, я уже поняла, как художественная литература в жанре ужасов может выражать реальные страхи, о которых я не могла позволить себе думать осознанно — например, что может произойти, если все сообщество ополчится против нас и начнет забрасывать камнями.
«The Puzzle Master» : Будучи молодой писательницей, я была близка к тому, чтобы писать о насилии, и поняла, что могу пойти еще дальше.
— писательница,«Don't Fear the Reaper» : Кажется, это было классе в четвертом, может, в пятом. Небольшая школа при выезде из Западного Техаса. Именно тогда мы уже перестали проводить классные часы в компании одного учителя, преподающего все предметы, и теперь переходили из класса в класс, от учителя к учителю. Казалось так по-взрослому. То, что осталось в памяти: все, что должно произойти — насилие, запекшаяся кровь, убийство — происходит в моей голове после того, как история заканчивается. Я просто закрывал книгу, а история продолжала нашептывать.
— писатель,Леви Холлоуэй — драматург, «Grey House»: Мне было чуть за 30, как раз в то время я начинал учиться на драматурга в Чикаго. После первого прочтения я громко рассмеялся, ни с кем не разговаривая, а потом сразу же перечитал рассказ снова. Он заставил мое сердце остановится.
«The Pallbearers Club» : Я много раз перечитывал «Лотерею», и меня по-прежнему преследуют перспектива и двусмысленность последней строчки, произнесенной обреченной миссис Хатчинсон: «Так не должно быть! Это неправильно!» Неужели она просто жертва слепого случая? Она верила, что ее имя выпало в лотерее специально? Предполагалось ли с самого начала, что ее имя не выпадет? Она осуждает всю лотерею, социальную/политическую систему и присущую ей уродливую несправедливость? Является ли само существование лотереи несправедливым и неправильным? Все великие истории задаются этим последним вопросом.
— писатель,Скотт Хеллер (Scott Heller)
Книги из этой статьи
Авторы из этой статьи
Комментарии 6
Показать все
Большое спасибо за перевод статьи, я об этом рассказе не знала. А он действительно классический, прямо вижу, как из него куча разных других сюжетов повырастало.
Сорок восьмой год! Вот уж воистину, "всё украдено до нас". ))
amorabranca, Очень рада, что вы сочли перевод полезным. Возьму на себя смелость посоветовать прочитать весь сборник рассказов, если позволяет время. Возможно, некоторые из них также придутся вам по вкусу.
Рассказ действительно жуткий. Если не знать сюжет заранее, то начинаешь читать без всякой задней мысли, и тут-то тебя и окатывает холодным душем.
Спасибо за перевод статьи.
InfinitePoint, Полностью согласна. Вы в точности описали мое первое прочтение этого рассказа. Уже со второго – голову занимали более гнетущие и мрачные мысли.
Благодарю за то, что его прочли и оценили.