В предисловии к книге "Любовь как образ жизни" Г.Чепмен приводит замечательную историю о смертельно больной женщине. Прочитав которую, мне захотелось поделиться похожей историей об одном умирающем китайце.

Итак, историю эту рассказал Давид Шпигель из Стенфордского университета в Сан-Франциско, беседуя с А. Лэнгле о Виктора Франкле. Далее - цитата А. Лэнгле:
"Однажды его [Д.Шпигель] пригласили в клинику к пожилому пациенту-китайцу, у которого была угроза суицида. Семидесятилетний пациент был неизлечимо болен раком, и ему сообщили о неблагоприятном прогнозе. Раньше пациент никогда не высказывал мыслей о самоубийстве и никогда не страдал от депрессии. Вероятно, он не смог справиться с психической и духовной переработкой своей смертельной болезни, которая лишала его жизнь какого-либо смысла.

Когда психиатр вошел в палату пациента, то там для него почти не было места. Три поколения семьи пациента собрались в палате. Все плакали. Глава семьи сидел в инвалидном кресле в центре комнаты. Все смотрели теперь на психиатра в надежде, что он вылечит их отца от депрессии.

Шпигель подумал о том, что он мог бы сделать в такой ситуации. Он знал, какое значение имела семья в китайской культурной традиции, и не хотел разлучать пожилого человека с семьей. И тогда он вспомнил историю Виктора Франкла, в которой речь шла об экзистенциальном смысле. Он набрался мужества и сказал, исходя из смысла ситуации: «Вы знаете, что скоро умрете. Все присутствующие это тоже знают. И все, кто здесь присутствуют, тоже когда-то умрут. Теперь мы смотрим на вас, чтобы увидеть, как вы это сделаете, потому что хотели бы у вас чему-то научиться».

В комнате наступила мертвая тишина. Психиатр попрощался до следующего дня. Доктор Шпигель размышлял по поводу своей интервенции. Он хотел на следующее утро, когда посетители уйдут, в любом случае обследовать пациента и прописать ему лекарство. Но до этого дело не дошло.

Что случилось? Пациент освободился от своей депрессии и ему больше не понадобились психотропные средства. Тот факт, что Шпигель неожиданно, как само собой разумеющееся, исходя из необходимости ситуации, назвал реальность своим именем и прояснил для пациента его экзистенциальную задачу в контексте его семьи, вырвало пациента из бессильного отчаяния. Уже в тот же день он начал, как обычно, вновь давать своим детям поручения: сыну – починить в доме кондиционер, который уже две недели не работал, дочери – купить стиральную машину и т.д. Он вновь занял место главы семьи в соответствии с китайскими культурными традициями. Он прожил еще две недели так, как жил всегда, – примирившись с жизнью, которая стоила того, чтобы даже эти две последние недели прожить так, как было ему свойственно."

*из статьи А. Лэнгле "Концепция смысла В. Франкла – вклад в психотерапию" (Из: Экзистенциальный анализ. №1. Бюллетень, 2009 Москва, 47-78). А историю эту я услышал от психолога Елены Серпионовой (в ролике "Елена Серпионова: концлагеря и психология, часть 2").