Лобовая атака

Тольке было семь лет и он летом этого года научился кататься на "взрослике" — так в мальчишеской среде звали взрослые велосипеды, в отличие от "орлёнков" и "школьников". Кататься на взрослике ему хотелось давным-давно, с лета прошлого года, когда сосед-приятель освоил отцов взрослик. Пусть он ездил не по-настоящему, а под рамой, но всё-таки это был всамделишный взрослый мужской велосипед. И в их пацанском мирке статус Игорька с его большим настоящим великом сразу вырос, потому что теперь он уже имел право представлять собой настоящий пикировщик Пе-2 или штурмовик Ил-2, а если захочет, то и Ла-5. А Толька со своим маломерком-школьником мог в лучшем случае выступать за поганого "мессера" или за чаморошного почтовика У-2. И невыносимо страдал от этого половину прошлогоднего лета.

Кататься на взрослике Толька научился, конечно же, не сам. Кататься на взрослике Тольку научил старший брат Санька, которому весной исполнились "почти что взрослые" тринадцать лет, и который перерос пацанские авиационные бои на своих велосипедах. И потому перестал составлять конкуренцию Тольке в праве обладания большим великом. Наука была весьма простая: Санька подсадил Тольку на велик — ноги у Тольки были ещё коротковаты и потому он плотно сел кое-чем на раму, на недоумённый Толькин вопрошающий взгляд и мыканье сквозь зубы "больно-о-о-о" Санька деловито сказал "переваливаться с ноги на ногу будешь, понял, а не то отобъёшь себе всё своё "хозяйство" — и пихнул велик под Черемховую гору. Велик сначала завилял со страшной силой, но упасть вместе со своим седоком не успел — сила притяжения разогнала будущий самолёт, и Толька с ошалело вытаращенными глазами доехал до самого конца горки, метров пятьсот по тракту, и только под конец уже свалился в канаву. Первый опыт оказался сладким и манящим, "хозяйство" своё Тольке в первом аварийном рейсе удалось сберечь, и он рьяно принялся осваивать свой будущий "лавочкин" Ла-5 (мальчишки почему-то выше всего в своей пацанской табели о рангах ставили именно этот лобастый истребитель — наверное потому, что знаменитый Алексей Мересьев из замечательной военной книжки про Настоящего человека лупил фашистские Фоки *Фокке-Вульф-190* именно на "лавочкине").

Освоение новой авиатехники заняло две-три недели, после чего Толька был допущен пацанами в генеральное "сражение на Курской дуге". Быть фашистским мессером или фокой Толька отказался наотрез и гордо заявил, что будет только лавочкиным, ну, в худшем случае, Яком или Мигом. Пацаны не стали спорить с настырным Толькой и противоборствующие стороны разъехались в разные стороны солдатского стадиона...

...На нашенский "аэродром" примчался разведчик с донесением, что вражеские армады летят бомбить наши войска (это значило, что Игорёк и ещё два самолётовелосипеда катят во всю мочь с той стороны стадиона). "Айда, пацаны!" — заорал девятилетний Толька Никифоров, и наша эскадрилья вылетела из скрывавших её до поры до времени кустов. "Т-р_р_р_р...." — затарахтели включённые самодельные трещотки, и велики закружились по стадиону, гоняясь друг за другом в попытке сбить вражеский самолёт. Бой разгорелся нешуточный, уже не один велик пал от толчка сзади в колесо ногой, и наконец Толька на своём лавочкине понёсся навстречу мчавшемуся на своём фоке Игорьку. "Буду таранить", — отчаянно решил Толька, стиснул зубы и направил свой ястребок точно в лоб несущемуся навстречу вражескому асу. Глаза Игорька сначала недоверчиво сузились, потом он вытаращил глаза и заорал "Ты чё, дурак?", но было уже поздно — Толькин лавочкин врезался в переднее колесо фашистского фоки и самолёты мгновенно сгорели во вспышке взрыва...

После лобовой атаки Тольке с Санькой пришлось менять на переднем колесе пару спиц и выправлять изрядную восьмёрку, а Игорьку переднее колесо пришлось менять полностью — наш советский лавочкин оказался крепче фашистского фоки!