Мария протирала пыль со старых книг. На улице вечерело и за грязным окном стали появляться первые лучи фонарного света.

- Ты зря не веришь, вот что пишет автор: "Моя книга раскроет средства достижения цели в семье и хозяйстве, а цель эта состоит в согласии всех с желаниями хозяина. Книга обеспечит надежную опору, позволяющую подниматься вверх по общественной лестнице. Она поможет приобрести социальные навыки, необходимые для управления теми, кто создает вашу репутацию. Поэтому любой заботливый хозяин, намеревающийся быть главой в собственном доме, должен найти время и силы для изучения моей книги, которая является плодом труда одного из наиболее опытных руководителей прошлого..."

Николай замолчал. Сегодня вечером он ощущал свою жену нервной, отдаленной. Очевидно, виной всему, несостоявшийся приезд ее мамы или может быть, тряпка, высохшая раньше времени. Точно сказать было трудно; с женщинами у Пупкова складывалось плохо, ровно настолько, насколько у Пупковой с пылью в эту минуту. Вот и настроение жены для него превратилось в книгу с философским отклонением.
- Как всё это достало, - вспылила Мария, - Ты настолько тронулся со своими байками, что уже про каких-то рабов поешь.
- Цитирую дальше: "Это рабовладение, увиденное глазами римлянина. Рабовладение было ключевым институтом римского мира на всем протяжении его существования. Оно было настолько обычным и настолько важным, что никому в голову не приходило, что его может и не быть. Владеть рабами было так же естественно, как сегодня голосовать за консерваторов…"

Дверь в спальню распахнулась и на пороге воссиял мальчик в коротких штанах.
- Мам, я все сделал. Даже больше… - почесывая карандашом за ухом, отрапортовал Сашка.
Мария подошла к сыну, вытирая руки об халат. На помятой бумаге, было нарисовано три человека. Один из которых сидел на пеньке и не хотел подниматься; двое других тянули его за руки. У высокого персонажа была черная шляпа, по диаметру соразмерна маленькой полянке, на которой действо и происходило. На заднем фоне, выглядывала белка с колобком. Рисунок удивил женщину; так красочно Сашка еще не рисовал.
- А почему шляпа? - сказала мать. - Насколько помню, вам задавали изобразить колобка в современной семье.
- Ну, я люблю лес, он прикольный...
- Аргумент, - подключился отец, - Тебе уже тринадцать, а ощущение словно слышу первоклашку. Хочешь что-то покажу? Иди ко мне. Папа расскажет тебе о раболепии колобка.
Сашка подбежал к отцу. Душевной близости у них не было, потому ребенок был не приучен к редкому проявлению отцовской ласки. Со стороны выглядело словно кот приобнял соседского котенка. Мария отвернулась.
- Ты пустышка! - прошипела она и вышла из спальни.

В ванной комнате женщина думала о беременности. Второго ребенка Мария не хотела. Не хотела, по крайней мере в этой семье, с когда-то нужным ей Пупковым. После чего пошло все под откос? Может быть, она сделала ошибку? Разве Сашка - ошибка? Разводиться? Что скажут подруги и друзья? А подруги ли? Это скрытая радость и удовлетворение, в каждом взгляде открытого утешения. В каждом взгляде!? Ради чего терпеть? А ради чего оставаться здесь? Мать предупреждала, что брак с этим человеком не сложится. И ведь права оказалась? Вот сука.

Рассуждая о своем, до ее слуха доносилась каждодневная болтовня мужа.
"Чтобы понять, что делает раба рабом, нужно понимать, что делает хозяина хозяином." - Знаешь сынок, это, пожалуй, самая мудрая цитата в этой книге. Когда подрастешь, мы с тобой поговорим об этом более подробно. Если вспомним, конечно.
Сашка молча разглядывал обложку книги. Ему нравился запах страниц.
- Пап, а где сейчас рабы? - спросил мальчик, наблюдая уже за реакцией Николая.
- Везде и нигде, Санёк! - закурив "Честер", процедил отец, поглядывая на отражение настенной фоторамки в окне.
- А рабы хорошие были?
- Не лучше рабовладельцев, наверное.
- ...

Насладившись сигаретой, Николай, выдыхая уже раздражающий дым, открыл страницу Фалкса и начал зачитывать разъяснение.
"Я Марк Сидоний Фалкс, благородного происхождения, чей прапрадед был консулом, а мать происходит из древнего сенаторского рода. Нашей семье было присвоено имя Falx (лапа с когтями), потому что мы никогда не упускали своего...Моя семья владела бессчетным количеством рабов во многих поколениях. Нет ничего такого, что было бы нам неизвестно об управлении ими."
- А это, я так понимаю, уже от автора данной книги.
"Марк не захотел указать свое время: его представления часто являются сплавом взглядов разных столетий, хотя он, похоже заимствует их главным образом из времен империи 1 и 2 веков до нашей эры. Я добавил краткие комментарии к его текстам в конце каждой главы, чтобы поместить его рекомендации в некоторый контекст и возразить против наиболее неприемлемых представлений. Сегодня никто не утверждает, подобно Фалксу, что рабовладение является приемлемым или оправданным. По оценке неправительственной организации, (Свобода рабам), в наши дни 27 миллионов человек вынуждены работать под угрозой применения насилия, без заработной платы и без надежды на избавление. В сегодняшнем мире больше рабов, чем было в Римской империи в любой момент ее существования."
- Угу. А книгу, очевидно Джерри Тонер составил для тех людей, кто ими управляет? - обрадовался Николай своей шутке, - Сань, обрати внимание на это. Ты же помнишь, как наша мама вечно жалуется на усталость? Слушай и вникай.
Николай цитировал: "Когда дело доходит до кормления их детей, я замечал, что они кормят грудью, не отрываясь от работы: в одной руке бревно, в другой - младенец. Это к тому, чтобы отметить, настолько мягкотелы и изнежены современные молодые мамаши, которые по нескольку дней лежат под москитной сеткой, восстанавливая силы после родов".
- Кстати, в те времена, ты бы уже, лет с пяти привыкал к труду! - словно самому себе, сказал отец. – Порой полезно почитать подобное. Спроси человека: кто такой раб? Не все тебе ответят в полной мере, а если последуют ответы, так о простом, о насущном. Люди не осознают своих слабостей, своих достижений, своего Я. И правильно сказала твоя мама: все лживо в этой жизни. А лживо почему? Потому что ограниченно. Вот и Тонер, предоставил нам море возможностей для создания современных параллелей, на самую древнею ограниченность. Но твоей маме, я бы не рекомендовал это читать, по той простой причине, что ей это не интересно. Она у нас не любитель … задумываться о причинах. Она у нас, своего рода, по следствию больше. Но ты сейчас не поймешь меня, конечно …
- Нет. Я понял, - возразил Сашка, ткнув отца в бок. – Все лживо в нашей жизни.

В комнате раздался треск стекла. На полу умирала настенная фоторамка с портретом советского вождя, а сверху его обнимала старая тряпка.
- Хватит. Мы уходим. Саш, собирайся! - выплеснула Мария не своим голосом. – С меня хватит этого лживого и ненужного дерьма.

Комнату поглотила тишина. Отец листал книгу. Сашка смотрел на вождя, Мария - в пустоту.
- Пап, портрет разбился, - рапортовал Сашка.
- Наверное, рано или поздно, все портреты бьются сынок.