5 Понимаешь, всё так запутано...

«– Понимаешь, всё так запутано… появляются разные люди, всё время происходит что-то непонятное».

Знакомьтесь, Тору Окада – главный герой восьмисотстраничного романа Харуки Мураками. Чуть более тридцати лет, не богат, не красив, не умён, талантов особых не замечено. На последней работе успехов не достиг, уволился по собственному желанию за пару месяцев до начала основных событий. Но при всём при этом несчастным бездельника не назовёшь. У него ведь есть кот Нобору Ватая и жена Кумико. То есть, были… Вот исчез кот, а затем пропала и жена. Просто ушли однажды из дома и не вернулись. Зато начали появляться другие люди и рассказывать свои истории. В одной реальности действие почти не движется. Тору ходит в бассейн, инспектирует лысины и всё глубже закапывается в себя и свои воспоминания. Причём закапывается в буквальном смысле, найдя для этого один уютный высохший колодец неподалёку от дома. А в другой реальности странные персонажи повествуют о странных вещах: о всепоглощающей боли и вселенском равнодушии, о поисках воды с целебными свойствами по всему миру, о событиях 1939 года на границе Маньчжоу-го и Монголии (воистину долгий рассказ лейтенанта Мамия в двух частях с продолжением) и других вещах. Сюжет здесь как молодое дерево, которое растёт и обзаводится всё новыми ветками. И хоть ветки-рассказы увлекательны и способны задержать внимание на себе, до третьей части романа не всегда понятно, для какой цели Мураками включил их в простенькую историю о семейном разладе. Да и к концу книги вопросов остаётся немало.

У «Хроник Заводной Птицы» не самая обычная структура повествования. Автор, кстати, знатно позабавился над японскими критиками, когда в 1994 году выпустил сначала первые две части («Сорока-воровка» и «Вещая птица»), задающие множество вопросов, но имеющие при этом промежуточный финал, а затем через год без всякого предупреждения – третью часть («Птицелов»), придающей первоначальному лабиринту оборванных сюжетных нитей объём и содержащей множество маркеров-слов для нахождения ответов. При этом темпоритм чтения в заключительной трети книги сбивается за счёт дробления небольших историй второстепенных персонажей и перемешивания их между собой, что я нахожу определённым минусом. С другой стороны, это позволяет читать роман более внимательно, так как внимание здесь крайне необходимо. Например, Дмитрий Коваленин в своей книге «Суси-нуар. Занимательное муракамиедение» советует такой способ прочтения сюжета: «Берешь текст, кликаешь на команду «найти» — и отыскиваешь в романе такие подводные течения, которых раньше в упор не замечал. Все, что связано со словом «кожа». Или «сердце». А также «луна», «вода», «ребенок»…» Раз уж был упомянут темпоритм, то стоит отметить и стиль. Казалось бы, он очень простой, – длинные словесные конструкции определённо не конёк Мураками – но у текста есть музыкальность, своя постоянная частота.

Остановимся подробнее на персонажах книги. Здесь, на мой взгляд, присутствует значительное отличие мужских действующих лиц от женских. Мужчины в романе – все разные люди, непохожие друг на друга и с разной речью или даже с её полным отсутствием: словоохотливый Усикава, лаконичный и максимально логичный Нобору Ватая (не только кот!), немой Корица… Женщины вроде бы тоже отличаются. Уж слишком непохожа рассудительная Мэй Касахара на повёрнутую на одежде Мускатный Орех. И всё же меня не оставляло ощущение, что женских персонажей всего два. Первый – это Кумико и её альтер-эго в исполнении Криты Кано, Мэй Касахары и Мускатного Ореха. Параллели с Критой находятся очень легко (размер одежды, старшие брат и сестра, история взросления и другие), с Мэй (в одном из писем она воображает себя Кумико, а затем обнажается в лунном свете и видит тень более зрелой женщины) и Мускатом (фиксация на тщательном выборе одежды) чуть сложнее. Второй – это погибшая сестра Кумико. В этом случае становится понятной грустная улыбка той, что раньше звалась Критой Кано, когда Тору спрашивает её о Мальте. Писатель словно создаёт разные обличия жены главного героя как другие варианты их единения.

И напоследок, собственно, сама Заводная Птица. Её никто никогда не видел, да и слышали её далеко не все. Кто-то считает, что она заводит незримую пружину нашего мира, позволяя тому двигаться вперёд. А для кого-то она предвестница беды и скорой смерти. Ясно лишь одно – её появление неслучайно и служит водоразделом жизни персонажа на «до» и «после».

Итог. Написать большой роман задача не из лёгких и нельзя сказать о безусловном успехе Харуки Мураками в данном случае. Он слишком усложняет сюжет без всякой на то необходимости и создаёт безосновательно запутанный лабиринт, не подкреплённый значительным смыслом найденных ответов. Кого-то поиски ради поисков смутят, но для меня чтение «Хроник Заводной Птицы» выдалось увлекательным, и я благодарен автору за это долгое путешествие.

P.S. Во время чтения обнаружил незначительный косяк. Крита Кано во время своего рассказа упоминает автомобиль Toyota MR2 в контексте 1979 года, хотя эту модель начали выпускать только в 1984 году. Вроде мелочь, а чувствуешь себя чуть умнее, чем есть на самом деле.

Отзыв на моём канале