4 Иван Говнов

Почитывая книгу о Летове обнаружил, что образ Ивана Говнова был для Летова нарицательным, синимом советского обывалы. О таком обывале в рассказе и идёт речь.

Долгие время я слушал, какой Солженицын: а) антисоветчик б) ужасный писатель. Со вторым сразу ясно – звиздеж; Солженицын нормальный писатель, пишущий увлекательно, что та ещё задачка: убери тюремный сеттинг, и это будет производственный роман. Более того, Солженицын имеет больше отношения к советским модернистам вроде Платонова и Замятина, чем русской классике. Но подобная узколобость, я заметил, вообще присуща критикам Солженицына: вон у Тубуса роман Зазулина "оставляет ощущение душевной болезни", хотя это самая что ни на есть советская литература, которая сбрасывала с корабля современности всяких Толстоевских. Впрочем, глупо чего-то требовать от человека, который в 2023 (словно в 2023 других тем нет) продолжает клепать разоблачения на Солженицына. Не лепит больше порно-мультики из пластилина – и то хорошо (а нет, лепит).

Ну и "антисоветчик". А что в рассказе, собственно, антисоветского? Ну лагерь, да. Холодно, да, ешь не досыта, работать приходится. Но это, простите, и не курорт, здесь, вообще-то, даже бандеровцы сидят и шпионы. Начальство грубое, да, но "перегибов на местах" нету. Может, Шухов Иван Денисович какой-нибудь антисоветчик? Да нет, он не высказывает никаких антисоветских мыслей, на религиозную пропаганду не ведётся, режим не нарушает, работает потихоньку, если задача достойная - даже с охотцей. Иван Денисович – о ужас! – не против колхозов, и вообще – после отсидки готовится снова работать, а не халтурить на покраске ковров, к чему его призывает жена. Можно сказать, что срок ему пошел впрок. Почему же тогда стольких корежит от Солженицына?

А потому что Иван Денисович – Иван Говнов, идеальный советский человек. И в рассказе отлично показана его основная черта – терпильность. Иван Денисович вытерпливает всё: каторжный труд, холод, голод и – не ропщет. Он не старается улучшить своё положение в лагере, не чувствует себя каким-то несчастным и несправедливо осужденным. Он даже не пытется просто отрефлексировать своё состояние (за весь рассказ у него ни одной мысли) и совершенно не способен на бунт. Такой Иван Говнов будет только терпеть, терпеть, терпеть. И единственное, чему посвящен день Ивана Денисовича – это как бы  дотерпеть его и, понемногу, дотерпеть до отбывки срока. Каторга такого не преобразит, как Достоевского, на воле с Ивана Говнова просто снимут робу. Но воля, по собственному признанию Ивана Денисовича, ему не особенно нужна.

Поэтому напрашивающийся вывод: оптимальное существование Иванов Говновых – в лагере, который в рассказе представляет всё советское общество: над серой массой работяг, которых гоняют на бессмысленную стройку Соцгородка (привет "Котловану" Платонова), стоит тоненькая прослойка держащей фигу в кармане интеллигенции в лице Цезаря, ещё выше – чекисты в лице вертухаев, номенклатура – начальство лагеря, а выше всех – мелькнувший на секунду в рассказе Сталин. Единственные дивергенты в этой модели – бунтующий капитан Буйновский и непоколебимый сектант Алёша. Но их день ешё не настал. Об их дне нам ещё предстоит написать.

Музыкальная пауза.




03:02