4 "Я хотела написать о гибели нашего собственного Мидгарда – но без метафор и нравоучений."

Тем, кто не знаком с германскими/скандинавскими мифами или знаком издалека и поверхностно, книга может стать прекрасным входом в мир, где древо Иггдрасиль и Рандрасиль - основа жизни, где

боги явили в мир карликов, троллей, альвов темных и светлых. А потом для забавы, почти ненароком, сотворили людей.

Достаточно просто и даже изящно пересказаны мифы о сотворении мира, о рождении богов и их детей, об инеистых великанах и безумном? себе на уме? Локи... Возможно, есть некоторые несоответствия академическому пониманию Эдд и сказаний, поскольку мифы даны через восприятие маленькой девочки, живущей во время Второй мировой войны, у которой папа на войне, и она не очень верит в то, что он вернётся. Лично для меня, сто раз читавшей разные аллюзии и переложения этих мифов, и избравшей авторитетом в этой области Нила Геймана, самым интересным в книге было именно обрамление пересказа. Маленькая девочка - растерянная и неуверенная - день за днём читает о богах Асгарда, и мрачные, жестокие, порой физиологически отвратительные мифы становятся для неё не менее важны, чем то, чему её учат взрослые, в том числе и в церковной школе.

Их учили молитвам. Девочка чувствовала, как слова ватными облаками уплывают в пустоту, и казалась себе испорченной.

Она не верила в истории из «Асгарда и богов», но они дымом вились в ее голове, тёмно гудели, как пчелы в улье.

Непосредственное детское восприятие религии ("У христиан был сердитый дед, хороший человек, которого убили, и белый голубь.") перемешивается в маленькой головке с уверенностью, что сказочные законы работают и в жизни, и девочка очень боится, что папа не вернётся...

Никому, даже богам, не дано совершенно и полностью отгородиться от рока. Всегда будет трещинка в доспехах, оброненная нитка, миг рассеянности или усталости.

Особенное внимание в мифах - что в изложении автора, что в восприятии девочки - занимает, конечно же, Локи. Локи - звезда среди богов Асгарда, в любом пересказе. Просто он слегка другой, и я не имею в виду его способность превращаться в животных или давать потомство в разных обликах. Дело в другом, в его почти научном любопытстве:

Богам лишь бы крушить и резать. На что им изучать мир? А я изучаю. Я – знаю.

Сама сцена Рагнарёка у Байетт нереально красочная и страшная, подробная и точно объяснённая. Самое главное, что привело к Рагнарёку, как понимают это автор и рассказчик - маленькая читательница мифов:

Они умеют с честью гибнуть на поле брани, но неспособны сделать мир лучше.

Самый ценный для понимания как мифов, так и отношения к ним писательницы раздел, к сожалению, находится в конце книги - "О мифах". Здесь - её история создания произведения, её позиция и её восприятие мифлологии. Мне кажется, это бы отлично сработало в качестве вступления или предисловия...

Мы – единственный вид животных, разрушающий собственный мир. Не из злобы – или, по крайней мере, не столько из злобы, сколько от гремучей смеси исключительного ума, исключительной жадности, исключительной плодовитости и врожденной близорукости.

А как же повлияли мифы на девчушку, которая спасалась в их ужасах от ужасов войны и неуверенности в силах и бесстрашии взрослых? Не стала ли она навсегда мечтательницей, витающей в облаках? Нет, и может быть, даже следует сказать - к сожалению...

Отец сказал, что ясень нужно срубить. Дикому лесному дереву не место в городском садике.