2 Замкнутый мир невротика

Это легко можно вспомнить или представить, если в реальной жизни такого опыта не было: вам ещё немного лет, заря отрочества и вы сидите за праздничным столом с взрослыми. Первая радость, что вы с ними за одним столом уже прошла, это не первый такой опыт.

И как-то так вышло, что сидите вы рядом с родственником, который не умеет пить. Допустим, это дядя. Умеренно культурный, даже почти не злой. Но где-то внутри него плещется сколько-то сотен грамм водки. Поэтому дядя говорит без остановки про всё подряд. Перескакивая с темы на тему, местами ноет, местами блещет ярким (нет) личным опытом. И голова его наклонена к вам и говорит он именно с вами, а не в пустоту.

Грузит, короче. Почти как Соловьев (который "журналист" и ведущий) в своих передачах. Вот уже несколько часов подряд.

Его уже несколько раз одергивали ("отстань от ребенка"), на пару минут он замолкал, а потом начинал грузить дальше. А вы лишь киваете, поддакиваете и говорите "нет, все хорошо, мне интересно" когда менее пьяная родня старается его заткнуть. Застолье кончается, люди расходятся, пьяного уводят под ручки. Лёжа в кровати (руки пахнут лимоном, потому что помогли маме вымыть башни грязной посуды), вы окончательно убедились в том, что взрослые - ужасно неинтересные люди. А пьяные взрослые скучны до боли в зубах.

Это краткое описание опыта чтения "Бесконечного тупика" Дмитрия Галковского и чувства, которое вы испытываете, когда это заканчивается. Вы сталкиваетесь с настоящим или тщательно выписанным чужим неврозом. Подлинность или искусственность этого невроза ни на что не влияет, к сожалению.

Мне очень интересен Юнг. Его произведения действуют на меня как наркотик. Конечно, он ущербен, как только может быть ущербен швейцарский немец. Но именно через трещину этой ущербности просвечивает бессознательное, тайна.

У нас есть три текста. Две статьи: "Закруглённый мир" и "Бесконечный тупик". Вторую статью дополняют третья, самая объёмная, часть книги - 949 примечаний. Разумеется, обе статьи не более чем обманки, формальный повод для разговора. В их центре - фигура философа Василия Розанова и обстоятельства вокруг неё.

Всё, что касается Розанова в "Бесконечному тупике" - это рассказ о любимой вайфу. Остальные вайфу, как мы понимаем, мусор. Из литераторов достается Гоголю, а из философов - Соловьёву. Соловьёва, в свою очередь, Галковский без конца сопоставляет с Чернышевским и его портретом в "Даре" Набокова. И сам же любезно указывает нам, что один из пародийных слоев "Бесконечного тупика" - любящая пародия на "Дар".

С таким тщанием и обстоятельностью Галковский выписывает Розанова и то, что касается его мысли, что кажется, будто не было на русской земле иного философа, кроме Розанова. А Галковский - пророк его. А на деле, он выдумывает пространство чистой фантазии, которое подстраивается под картинку идеальных отношений со своей вайфу. Говорят, в своё время Галковский завёл ЖЖ, чтобы найти себе жену. Уверен, что до этого он спал с ростовой подушкой дакимакурой, на которой был принт Василия Розанова. Обнимал её во сне, шептал нежности габардиновой наволочке и целовал по утрам.

Русский быт – всегда неустроен. И сколько житейских смешных неприятностей складывается постепенно в человеческое одиночество, в тоску, в бессонные ночи, злобу. И никому не помочь, никому не утешить. Розанов вот утешает.

Если же такая аналогия вас не устраивает, термин "вайфу" можно заменить на учителя. Где-то на том уровне, каков Сократ учитель всех философов. Как это обычно и бывает, в рассказе об идеале проглядывают собственные неврозы и подготавливаются оборонные сооружения от критики. Портрет Розанова и его мысли, как они представлены в "Бесконечном тупике" - это слепок, идеальный вариант как самой книги "Бесконечный тупик", так и самого Галковского. Здесь стоит оговориться, что под Галковским подразумеваю фигуру автора и его альтер-эго в книге. А не живого человека, с которым не знаком. И не могу никак комментировать его психическое благополучие.

Кстати, альтер-эго Галковского в тексте "Бесконечного тупика", которое появляется в примечаниях, зовётся Одиноков. Чувствуете? Запахло безвкусицей.

Чтобы быть честным, здесь нужно сделать ещё одного необходимое уточнение. "Бесконечный тупик" - не роман, не публицистика и не философский трактат. Это аналог постов из Facebook или LiveJournal, только написанный в конце 80-х. Да, это блог в формате книги задолго до того, как это стало мейнстримом. Гипертекст (примечания), фрагментарность (от нескольких строк до нескольких страниц может занять каждое примечание), а в конце указатель имён и дат как облако тэгов.

Если угодно, Галковский - блеск и нищета человека эпохи интернета до самого интернета. Блоггерство и унылый троллинг. И нас ждёт полный набор того, чего мы можем ожидать от блога в книге: трогательные рассказы о детстве, жалобы на жизнь и собственную непривлекательность, рассуждения о философии, судьбах России и "русских", актуальная (для 80-х) повестка дня. С иронией, сарказмом и шуточками, которые почти так же бесконечны, как сам тупик, а также любовь к Розанову.

Замутив с самого начала ложью родник античного мышления, русские как бы сказали: «Хотим быть евреями. Хотим убить царя и продать Россию».

Натурфилософские и естественнонаучные комментарии можно пропустить без потери смысла. Тем самым мы выиграем у книги немного времени нашей единственной жизни. Примечания, которые касаются философии, можно прочитать со слезами на глазах. Про любовь к Розанову всё понятно, а непрестанные нападки на других мыслителей довольно быстро начинают вызывать мигрень. Как некоторые представителя старшего поколения имели привычку ругаться с выпусками новостей по телевизору ("ну чё ты врёшь то!"), Галковский имеет привычку ругаться на тома серии "Философское наследие".

Мудаками оказываются все от Гегеля до Бердяева. Шестов тоже дурачок. Соловьёв и вовсе невыносимый мудак. И с каждым новым примечанием Галковский добавляет новую грань идиотизма всем тем, кого он не любит. Иногда даже противоречащую тем граням, которые указывал раньше.

Но русской штунды, «рационального православия» не получилось и получиться не могло. Это было ясно уже по биографии Белинского, этого вечно пьяного ничтожества, который, черпая сведения о мировой философии из застольных бесед с «ребятами», вышел однажды «облегчиться» на улицу и стал орать на Гегеля.

Портретный ряд работает так, как нам доходчиво показал Сорокин в "Голубом сале". Берётся набор величин, которые являют собой культурный капитал эпохи или лично автора. Эти фигуры располагаются на знаковой доске. А дальше вы можете делать с ними что хотите. Фигуры не имеют за собой ничего, не имеют никакого означаемого. Они только знаки, и их значение определяется положением в сетке и отношениями с другими знаками. Мультивселенная Марвел, где каждому из героев можно заново прописать характер и историю происхождения.

Все они просто игрушки. Как и история России игрушка. Вообще всё, чего может коснуться автор, становится игрушкой в бесконечных забавах, которыми забавляет себя Галковский. Невротическая манера всё и вся подбирать под себя: любой сор, чужие книги и цитаты. Потом они обволакиваются мыслями и ассоциациями автора в бессмертном жанре "Я и Борхес".

"Бесконечный тупик" с ужимками, увёртками и юродствами, помимо всего прочего, ещё и имитирует исповедь. В свою очередь, автор понимает, что мы понимаем, что это имитация. А интересность книги определяется тем, насколько вам интересен Галковский. Очевидно, что самое грустное в этой ситуации - нужно прочитать книгу, чтобы понять, интересен ли вам Галковский. Либо посмотреть его ютуб-канал.

Ребёнок, взрослый и родитель. Прямо как у Бёрна. Мы попадаем в игру, развязанную ребёнком. Где заранее известно, что всё понарошку. И играть никто не хочет. Такая ролевая игра подуставшей друг от друга пары и понятно чем это закончится. Галковский в этой паре - инициатор игры. Весело только ему, но не вам. То, что пронизывает весь текст, это "приколы". И их много. Термин подобран, по возможности, точно. Всё остроумие Галковского сводится к тому, что называется "прикол". Со всей его ветхостью, плоскостью и унынием.

Были в России демагогические брошюры, были справочники и энциклопедии, были «романы» и «поэмы», а живого простого человеческого слова не было (редчайшее исключение – несколько старцев).

Еще русские церкви эротичны. Не знаю, заметил ли кто-нибудь, но верхняя, устремленная в небо часть церкви весьма двусмысленна, по крайней мере более двусмысленна, чем египетские обелиски.

Психоанализ – это нечто вроде выведения процесса мышления из процесса пищеварения. Связь-то между желудком и мозгом есть, но она настолько опосредованна, что на самом деле ее нет.

К сожалению, Галковский не улавливают одну важную штуку: игра не может быть бесконечной. Надоедает думать где эпатаж, а где всерьёз. Где игра, а где откровенные мысли. Кстати, никогда не называй то, что делаешь провокацией, если действительно хочешь спровоцировать.

Пройдя сквозь поток воспоминаний, цитат, провокаций и псевдопровокаций, страницы с 300-ой наблюдаешь за дальнейшим текстом этим с мягкой улыбкой взрослого, который смотрит на игры дидятки: "Да, Димочка, мы тааааак шокированы. Тааааак возмущены и таааак растроганы. Играй только потише, папа ломает себе коленные чашечки молотком, потому что это, очевидно, более интересно чем наблюдать за твоими играми".

Уже было отмечено, что у этого гипертекста есть центр - авторское паучье эго, которое старательно набрасывается паутину всюду, куда может добраться. Мир организуется вокруг него через язык и таинственную способность языка творить действительность. А этого акта творения есть маскировка, имя которой случайность (см. фантазию о крови на пиджаке и сюжет "Чёрного монаха" Чехова). Такая вот насмешка (очередная) над случайностью.

Поэтому в одном из последних примечаний нас ожидает последняя насмешка - подборка рецензий на "Бесконечный тупик", которые сконструировал сам Галковский. Угадав весь спектр эмоций, претензий и возможных похвал своей книге. Вот это достаточно забавно. И выглядит как приятный сюрприз для тех, кто таки добрался до последних страниц книги. С другой стороны, получается так, что нельзя даже самостоятельно подумать над книгой. Поскольку всё уже заранее подумал Галковский. Подготовил все защитные сооружения, заранее сам себя обругал и похвалил. Идеальный мир, в котором Галковский себя замкнул, так и не разомкнётся навстречу читателю.

Не верьте русскому, который признается вам в своей любви к серым и черным томам «Философского Наследия». На самом деле он их или вообще не читал, или читал со скрежетом зубовным.