Рецензии на книги издательства «Советская Россия»

Как тяжело жить тихоне-идеалисту в циничном мире, прикрытом сверху кружевами общественных политесов. Почему парень, которого все пренебрежительно кличут тюфяком, не воспринимается хорошо обществом? Он нравственно девственен, чист, этичен, честен и скромен, если не сказать нелюдим. Желает стать профессором университета, ни разу не стяжатель и беззащитен для внешних манипуляторов. Потому и тюфяк-с. А вот, например, аристократический хлыст, который ни в грош не ставит семейные ценности, развратен, картежник, пьяница и прожигатель жизни, который, однако умеет быть обходительным, коммуникабельным, приятным в беседе, грамотно излагать мысли, пускать пыль в глаза - так и принимают его в обществе, радостно общаются и закрывают глаза на такие досадные мелочи его поведения... Беда тюфяка в том, что он не умеет общаться с людьми, не умеет выражать свои чувства через слова, ярко переживая их изнутри поделиться ими с окружающими не в состоянии. Психологи наверняка найдут этому определение и пути проработки, но вот тогда, в первой половине девятнадцатого века это было нереально.
Что мне хотелось бы отметить, так это такие богатейшие вариации старорежимных имен, которые при всей своей архаичной замудренности демонстрирую век неторопливых и вдумчивых типажей. И еще это прекрасно отображает определенную идентификацию - всяко проще выделиться, если один - Евмил Феофилактович, а другой, к примеру Елистрат Калерьевич (таких там не было, но не суть). Задумалась, насколько сейчас упрощен подход к именам, усреднен и не так богат.
Ну и отдельно, это мой пунктик, можно выделить наблюдения за финансовым поведением героев, ох как много там интересного... "Сколько у него, пятьдесят душ? Чистых? Да это же считай сто!".... Знаете о чем это? О том, что у него есть крепостные люди, которых тот, чью цитату я привожу, конечно не считает за людей, но оценивает как ресурс. Почему сто, да потому что они чистые, то есть не в залоге, а значит под них можно получить ссуду, заложив их - это 50, и потом при плохих обстоятельствах перезаложить или продать, а это еще пятьдесят. Вот такая интересная математика...
Семейные отношения тоже иллюстрируют многое и неприятное, хотя и не описанное в прямым вытряхиванием грязного белья. Поразителен местный бонвиан, у меня на него к концовке и слов-то не осталось, удивительной "этичности" тип. Да в принципе, если посмотреть, то все тутошние отношения с нездоровым душком, в каждом случае своим. И не всем суждено с таким положением вещей смириться.
Повесть основательная, но не особенно велика по объему, любителям отечественной истории девятнадцатого века должна понравится.

По-началу мне было сложно разобраться в том что происходит, где происходит и с кем. Казалось бы вот мчатся сани по заснеженным огородам, а вот уже и Москва. Вот простые люди жалуются на Советскую власть, а мгновение и перед нами сотрудник газеты склонился над своей статьей о производстве.

В Москве парад на Красной площади, а в глубинке люди едут в забитых вагонах поездов за счастливым будущим. Малышкин не говорит, что вот в Москве хорошо, что вот дальше сложно. Нет. Даже этот контраст позволяет нам понять ,что сложно и не просто абсолютно везде. И чтобы построить новый мир, где бы хорошо было всем, нужны люди сильные, честные и , вероятно, несуществующие.

И вот нас все глубже погружают в толпу недовольных Советской властью людей. Вместе с ними мы бежим от колхозов на стройки. Говорят, что там хорошо. Но на деле и там плохо. Зарплаты не платят, жить приходится в продуваемых всеми ветрами бараках. Но нужно же делать что-то. И люди остаются. Те, за которыми мы давно следуем (Журкин, Петр и Тишка) всячески стараются улучшить условия.

А далее две вселенных схлопываются. Сотрудник газеты приезжает в глубинку изучать работу колхозов. Это его родные места, поэтому ему сложно свыкнуться с мыслью, что и здесь властвует разруха. Тем более, что его родной брат, неким образом поспособствовал этому, сбежав от колхоза в другую жизнь.

А потом наступает май. И история заканчивается. Малышкин планировал вторую книгу, которую так и не написал. Но примечательно, что первая книга заканчивается на счастливой ноте. Главный герой как будто бы осознал свой путь и готов уверенно по нему следовать.

Хочется отметить и то, как виртуозно автор передаёт атмосферу стройки и Москвы с помощью речи героев. Талантливо играет со словами, складывая их так, что узнаешь провинциальный выговор и столичную,партийную речь.

Начать разговор об этой книге можно с цитирования: «Юность… Вот ее чемодан: поклажа – доверие, надежды и счастливая самоуверенность».
Лиричная, нежная и очень эмоциональная повесть встретила в моем сердце живой отклик. Раньше (как ни странно) я не читала книги о 60-х, разве что Вадима Шефнера и стихи. Так вот «Лгунья» - это почти стихи, хотя рифм там не встретить. Это порыв ветра, который станет началом бури, и как его остановить… И надо ли останавливать?
Главная героиня – Кира Зиновьева соткана из противоречий, я не смогла ее полюбить, она меня невероятно бесила. И сочувствовала я только ее близким, к чувствам которых она была безразлична. Но при невероятном эгоизме в этой девушке столько же самопожертвования. Очень странный персонаж, но выписан Сусанной Георгиевской достоверно. Отдаленно Кира напомнила мне героиню «Сестры печали» Лёлю своими «взбрыками». Но Кира гораздо страшнее для своих близких. Не случайно, когда ее спросили, кем она хочет стать, она вызывающе ответила: «Стервой».
Антураж книги – шестидесятые годы с их добротой, поисками свободы, повальным увлечением стихами, выставками. Штукатуры и маляры вместе с балеринами и театралами ходят на литературные вечера. Уникально)))
Взбалмошная и уверенная в себе Кира купается в любви отца. Он прощает все ее выходки, даже самые невероятные, когда она бросает семью, отказывается поступать в институт и едет в Санамюндэ к жениху, который буквально бежит от неё. Кира – любимый ребенок многодетной семьи, которая всем сердцем прикипела к нелюбимому братику Саше, глухонемому мальчику. Она мечтает стать дефектологом. Мечтает или только провозглашает? Когда она устраивалась в институт и проходила собеседование – я улыбалась. Если бы в нашей жизни были такие работодатели – мир был бы лучше, но они живут в книгах. А Киры живут с нами. Они идут по жизни смеясь, по головам, не считаясь с чужим мнением. Она врет и фантазирует, сама не отличает правды от вымысла, игры от жизни, несет околесицу и влюбляет всех в себя благодаря неуемной энергии. Иногда кажется, что она сумасшедшая, в прямом, медицинском значении слова.
И попался же ей мальчишка… Угораздило им влюбиться друг в друга. Но влюбиться ли? Их чистые отношения больше походили на дружбу, и было явно видно, что оба они до смерти хотят той самой любви, которая все сметает на своем пути. А если она не приходит – Кира в неё сыграет. И сыграла. И сломала жизнь мальчишке. Да так, что пришлось подключать сильных мира сего, чтобы «отыграть» в эту игру обратно.
И сколько бы ни каялась Кира, какие бы жертвы не приносила и как бы не унижалась, у Севы Костырика хватило ума не прощать её и держаться подальше от этой многогранной личности, для которой мир – это декорация для ее страстей и перфоманса.
На самом деле очень грустно следить за перипетиями сюжета. Мир жесток и несправедлив, особенно к той, кто возомнила себя королевой. И в страдании Киры, которое неминуемо ее настигает, больше правды и искренности, чем в ее кривляниях, которые мы наблюдаем в первой половине книги. А потеря любимого брата - совершенно несправедлива, и тут уже начинаешь сочувствовать дурочке, которая сама себе корону нацепила.
Книга написана странным, лоскутным способом, и надо потрудиться, чтобы связать воедино все части сюжета, и привычной нашему времени трехактной структуры тут искать не стоит. В повести о жизни нет одной кульминации, как нет ее в «Лгунье». Язык автора поэтичен, описания завораживают, диалоги смешат и обескураживают.
Смесь реального и вымышленного мира достоверна.
Спасибо автору за чудесную прозу, подобной нынче не сыскать.

Сборник начинается с повести “Тулпар”. Герой повести, совсем еще мальчишка, был вынужден сбежать из дома от злобной мачехи. И этот побег стал началом его славного революционного пути.

Вторая история, которая дала название этому сборнику, тоже о храбром мальчике. Проводив на войну отца, он стал опорой для своей матери,взвалив на свои хрупкие, рано повзрослевшие плечи суровый быт военного времени.

Временами истории становятся неумолимо грустными, наполненными огромной скорбью по тяжелым временам. Многим жителям аула пришлось лишиться близких в борьбе за свободу. Но они не потеряли силы духа. Не опустили рук. Гордо держали “нос по ветру”. Поэтому в их жизни было и много радостного, теплого, родного. Воспоминаний от которых приятно щемит сердце.

Поэтому последующие повести все больше наполнены верой в лучшие времена. И эту веру ты ощущаешь на губах, словно глотнул холодной, приятной, кристальной  воды из родника и полной грудью вдохнул чистый горный воздух.

Очень приятная и теплая детская повесть. Обычно я с опаской подхожу к детским книгам, написанным в советское время. Там часто все слишком утрировано черно-белое и в лоб проповедуются истины того времени. Тут, пожалуй, это было только в эпизоде про спекуляцию Сережи в школе, но это скорее о том, как сильно изменилось время, чем про какую-то нарочитость.
Марья и Сергей - близнецы. В чем-то похожие, в чем-то нет. Любят друг друга, но при этом драки у них случаются. Описываются несколько эпизодов из школьной и обычной жизни. Такое своеобразное окно в прошлое для меня. Вообще, сильно все изменилось. Если представить, что 8летки идут сами в школу еще можно, хотя, конечно, не такая это частая ситуация, то доверять им младенца на весь день вряд ли кто-то будет.
Думаю, что книгу эту можно и современным детям читать, как хороший пример и в образовательных целях.

В проникновенном предисловии к томику Бенедиктова составитель В.И. Сахаров пишет: «за Бенедиктовым издревле закреплена репутация плохого, вычурного поэта, певца кудрей, за дело разруганного Белинским, Чернышевским и Добролюбовым.» Ирония жизни заключается в том, что вышеуказанных корифеев читал я мало, а буду – ещё меньше. Зато Бенедиктов для меня – один из интереснейших поэтов века, мыслитель (вы не найдёте в сборнике много стихов о кудрях), живой и творческий человек.

Первое, что поразит вас при открытии книги «плохого поэта» - удивительная мелодика стихотворений, которые льются словно природный поток и соответственно легко читаются и воспринимаются. Его рифмами, конечно же, сегодня никого не удивишь, склонность к полиметрии мне лично скорее не нравится, чем нравится, а вот богатство образов, подбор интересных слов, наблюдательность и внимание к природе прекрасно представлены в издании. Уже в первом стихотворении вас ждёт неожиданное появление героя и концовка, не предсказанная предшествующим описанием шалаша, где «ход отрадных чаш был громозвучней и вольнее» «в стране докучливых обрядов». Стихи 60-х годов проникнуты размышлениями над прожитой жизнью, осознанием перемен в сознании («Желания», «Поздно», «Довольно!», «Не надо») равно как и неотступным восхищением перед культурой («В музеуме скульптурных произведений»). Недаром его имя связывается со Случевским, Анненским и Блоком.

В стихотворении «К моей музе» Владимир Григорьевич пишет: «Благодарю тебя, меня ты отрывала от пошлости земной». Если вам тоже хочется этого, смело обращайтесь к Бенедиктову.

В аннотации написано, что повесть «высмеивает ребячий конформизм». На самом деле проблема чуть глубже, чем просто соглашательство. Не секрет, что в определённом подростковом возрасте для детей в качестве одних из ведущих потребностей становятся потребности быть принадлежностью какой-то части социума и стремление занимать высокое место в социальной иерархии. Отсюда мы имеем тенденцию подростков собираться в группки-стаи и довольно высокий уровень конкуренции среди них за место в этой группе-стае. При этом чаще всего выделиться и занять высокое место в подростковой группе имеют высокие шансы те ребята, которые отличаются силой, смелостью, решительностью и прочими лидерскими личностными характеристиками. Однако вовсе не всегда из таких групп получаются «тимуровы команды», а вот асоциальное поведение встречается гораздо чаще. Тем более в связи с подростковым нигилизмом и отчасти цинизмом, стремлением отрицать и порой разрушать старое.

Дальше...

Вот и в этой повести в новой для себя ситуации — переезд на новое место жительство — практически все ребята стремятся показать себя не такими, какие они есть на самом деле, а соответствовать слухам и вранью. Которые по глупости и страсти к фантазёрству распускает одна из героинь. И поскольку слухи эти преподносят каждого из ребят в негативном, хулиганском обличии, то и поведение ребят друг перед другом становится именно таким — выпендрёжно-агрессивным, разрушительным, вызывающе-хулиганским, дерзким. По сути, повесть описывает процесс формирования подростковой местной группы хулиганов, из которых постепенно вполне могла бы вырасти шайка местных «бандитов».

Однако, всё-таки в этой книге возобладали здоровые начала, и ожидаемого и вероятного не случилось. По крайней мере, есть надежда, что полученный каждым из ребят жизненный урок пошёл им на пользу.

А вообще повесть написана достаточно интересно и даже отчасти с нотками веселья. Грустного слегка, но всё-таки веселья. И если прочитать эту книгу, допустим, с ребятами отряда в летнем детском лагере и затем аккуратно обсудить её на «свечке-костре», то польза от этого может быть и немалая. Потому что в повести есть примеры как отрицательного «геройства», так и настоящего.

Ну вот люблю я книги Рытхэу и все тут. Ничего не могу с собой поделать. Вот поцеловал его Бог в темечко, и казалось бы ну все, переводи только на бумагу ниспадающий на тебя поток сознания! И все! Но нет же, есть суровая окружающая реальность. Ты член СП СССР, член КПСС, а это уже обязывает хоть как-то соответствовать социалистическому реализму. А тут еще юбилей Ленина на носу. Как не отразить во второй книге дилогии. Вот и разбрасывает он где нужно, где не нужно краснонитяные крестики по снежной канве своего повествования. Может автор надеялся получить Ленинскую премию за это? А может просто выполнял рекомендации парткома? Кто знает. Факт тот, что вышло это несколько натянуто и не очень убедительно. Доводы аборигенов звучат более логично и правильно.

Ну хорошо, и что им ,чукчам, надо было так и оставаться неграмотными и немытыми в своих чумах, как предлагал Джон? Кто его знает. Меня давно интересует вопрос целесообразности внедрения всех благ цивилизации в первобытных племенах. В Африке, например, много неудачных примеров такой экспансии. Но там, как говорится, светло, тепло и бананы растут с ананасами круглый год. Тут другое дело.

Помните, как встречали корабль с американскими туристами. Говорят, плывите, мол, и своих эскимосов смотрите. Но, видимо, эскимосы уже и тогда жили по другому и имели блага цивилизации.

Я тут глянул, а что теперь там, в тех местах? Что ж, вполне себе благоустроенные поселки со школами, магазинами, котельной, связью и прочими благами. Правда, количество аборигенов очень небольшое Всего 13 тысяч и большая часть, видимо, живет в городах. Почему оно не растет? В чем причина? В веселящей воде? Болезнях? Кто его знает. Хорошо было бы, чтобы кто рассказал.

В целом, книга хорошая. Любителям Севера и Рытхэу рекомендую.

Нельзя такое читать во взрослом возрасте. Если в детстве такие книги чему-то могут научить или помочь даже, например, развить эмпатию,то у взрослого такие произведения вызывают бурю эмоций, несовместимую с нормальной жизнью. Этот рассказ я бы поставила где-то около “Девочки со спичками”. А знаете почему я сравниваю смерть ребенка и всего лишь обманутое животное? Да потому что я не понимаю этой особенности своей организации души. Мне животных в тысячу раз жальче, чем людей. Читаешь расчленку или насилие в любом его проявлении по отношению к роду человеческому? Все нормально, но стоит пнуть кошку или собаку, так слезы капают на стол. Парадокс какой-то.

Рассказ очень сильно печалит, если сравнить его с оттенком, то он цвета осенней пасмурной погоды. История о способности животных прощать, умении заново начать отсчет своей жизни, безграничную веру в лучшее. И про человеческую.. Даже не знаю как сказать, это же была не жестокость, не равнодушие, это была обычная реальная жизнь. Я уверена, что 99% родителей поступили бы точно также, не моргнув глазом, но как же слезовыдавительно это лежит на бумаге. Стоит отметить прекрасный и богатый язык, который журчит, словно ручеек, переливаясь бусинками слов со строчки на строчку. Насладиться родным языком можно только с настоящими русскими писателями.

Довольно интересный сборник рассказов и повестей, каждая несет в себе определенный посыл.
Хочется отметить, что сюжет каждого произведения вяло текуч, но при это красочен и многогранен. В книге понято много тем и нравственных проблем, они окрашены описанием особенностей жизни на Алтае.
Есть большая проблема в переводе, подозреваю, что на родном языке писателя весь текст намного интереснее и не выглядит порой скомканным. Для литературы того времени характерно описание проблем и их преодоление. Во всей красе перед нами жизнь обычных людей – скотоводов, чабанов, трактористов, но, если они не стали выдающимися деятелями всей России, это не значит, что они забыты, они герои для своих родных и своей малой родины.
Читается текст легко, скорее всего по вине перевода, остается легкое воспоминание о прочитанном.

"Челкаш слушал его радостные вопли, смотрел на сиявшее, искаженное восторгом жадности лицо и чувствовал, что он — вор, гуляка, оторванный от всего родного — никогда не будет таким жадным, низким, не помнящим себя. Никогда не станет таким!.. И эта мысль и ощущение, наполняя его сознанием своей свободы, удерживали его около Гаврилы на пустынном морском берегу."

Когда я дочитала этот рассказ, то первое желание, которое испытала - опуститься перед Горьким на колени, как Дитрих перед Паустовским. Он мне всегда нравился, ещё в школе, потому что от его текста невозможно было оторваться (может, потому что он мой земляк? - шутка). Но вот чтобы так? Забудусь немного, потом вспомню - и в глазах, как под треснувшим блюдцем - влага копится и медленно стекает потом со стола на пол...

Как он это смог? Как смог подобрать нужные слова, чтобы так задеть? Последняя сцена... Я не могу её вспоминать. Не могу вспоминать, как прожжённый вор с иссушённой душой оказался чище и благороднее добропорядочного крестьянина, молодого, совсем ещё молодого, которого он даже пожалел по-отечески сначала, хоть и взял в конечном итоге на грязное воровское дело. И он не только отпускает того, кто его чуть не убил, а ещё прощает... Этот матёрый вор обесценивает свою никому ненужную жизнь, показывая своему молодому напарнику, что тот ничего страшного не сделал, когда, решив забрать весь заработок, ударил его по голове. А может он просто притворился из презрения и некоего бессилия перед подлостью, которой не ожидал? Даже он, бывалый жулик...

"— Ну, прощай! — насмешливо сказал Челкаш, пускаясь в путь.Он шатался, у него дрожали ноги, и он так странно держал голову, точно боялся потерять ее.
— Прости, брат!..— еще рал попросил Гаврила.
— Ничего! — холодно ответил Челкаш, пускаясь в путь. Он пошел, пошатываясь и все поддерживая голову ладонью левой руки, а правой тихо дергая свой бурый ус."

Побрёл, как раненый матёрый волк, махая рукой... Умрёт ведь с такой раной... И никто искать не станет. Кому он нужен, если не нужен даже самому себе. Господи, как же жалко мне этого человека и всю его неудавшуюся жизнь... Воровать - это всегда плохо. Но украсть, например, груз с корабля - это одно. А украсть у конкретного человека, убив его перед этим, чтобы соскрести себе несколько денежных бумажек для счастливой только что начинающейся жизни... Эх, Гаврила, Гаврила... Ещё жить не жил, а  душонка у тебя уже такая мелкая. Какой шок, какое уродское столкновение двух душ в таких разных оболочках. Вот оно как бывает. Ну и кто из них настоящий вор, а кто человек? Как же это гениально написано. О счастье, что есть такая литература!

Думала, что через три дня после прочтения, когда уляжется сильное  впечатление, у меня получится обстоятельная рецензия на остывшую голову. Хотелось отметить авторский слог и прочие талантливые описания, которые создают контрастную атмосферу, как у Кима во "Враге". И немного развернуть эту тему. Но нет, пишу, подчиняясь эмоциям, и получается какая-то ерунда, которую даже редактировать нет никакого желания. Вместо стройного текста - обрывки мыслей, перескакивания и незаконченные фразы. Не получается, как у Горького донести то, что сама чувствую. Но не беда, всегда можно и лучше прочитать самого Горького. А у меня на странице пусть будет вот такой эмоциональный хаос... Я никогда не забуду этот рассказ.