Юмористическое фэнтези — цитаты из книг

Произошло все так быстро и неожиданно, что в эти мгновения я ничего больше не предпринял, лишь смотрел ошарашенно на торчавший из ноги нож, а потом поднял взгляд на застывшего рядом крысеныша. Едва не убивший меня человек счастливо улыбался, а маленькие глазки горели фанатичным огнем. — Смотри! — ликовал он, указывая…

«Первертс! Здесь ваших детей обучат наилучшим образом, соглашайтесь, что вам стоит, хуже всяко не будет»

— Это ведь кот, – сказал преподаватель обращения с животными. – Это ведь настоящий живой кот. — Кот, – подтвердил удивленный Порри. — Но ведь это же зверь, – обиженно произнес Харлей. – Дик, Мэри, почему вы меня не предупредили, что у вас есть зверь? — Но вы учите обращению с животными! – воскликнул мальчик. – И вы их……

– Слышишь, Эй? – позвал её жених. – Каспиан, ты ведь единственный сын графа, – немного успокоившись и потянувшись за чулками, сказала Эйви. – Так почему твоё воспитание настолько отвратительно? Разве можно обращаться к девушке „эй”?! – Само собой, нельзя, – ответил он слишком самодовольным для раскаявшегося человека…

“Сущий ангел”, – так назвал её граф Уоллес, когда рассказывал сыну о будущей жене. “Прибью эту ведьму”, – подумал Каспиан, взглянув на незнакомого мужика, мявшегося у двери. Тот икнул, вынул образ святого из кармана, поцеловал и бочком вышел из комнаты.

– Я люблю другого! – сказала она, вскинув подбородок. – И… возможно, уже жду от него ребёнка. – Возможно? – Есть такая вероятность. – Значит, не будет проблем с невинностью, – пожал широкими плечами Каспиан. – Надеюсь, у вероятности срок небольшой, и мы сможем сказать, что ребёнок родился семимесячным? – Что? – Эйви…

Каспиан посмотрел вдаль и едва удержался от ругательства. Ему сообщили, куда отправился дилижанс с прелестной светловолосой леди. Направление, выбранное невестой, Каспиану совершенно не нравилось. Догнать её следовало как можно скорее. И вернуть домой. А потом извиниться… возможно. Хотя делать последнее категорически не…

Просто удивительно, насколько послушными становятся люди, стоит только навести на них объектив. Конечно, уже через мгновение они придут в себя, но, как правило, этого мгновения вполне достаточно.

Наверное, нам много проще, чем остальным. Ведь есть тьма. И ночь. И понимание, что именно этот вот человек — он твой, весь, от первого удара сердца до последнего вдоха. И что никто-то другой не нужен. Проще. И страшнее.

Олег обернулся и, зацепившись взглядом за охранника, который делал вид, что совершенно не слушает их, сказал: — Нам бы жреца. И кого из этих… бюрократов. — Олег! — Что? А то вдруг да передумаешь… — Глупый ты… Может, и так, да только Красноцветов своего не упустит. А то ведь женщины такие, чуть отвернешься, а у них уже…

— Добро победило! Теперь пожениться надо. — Кому? — поинтересовалась Ксюха. — Зачем? — уточнила Линка. — Всем. Ну, чтоб как в сказке.

— Замуж возьмешь? Беломир открыл один глаз. Он все-таки умирает. — Если жив останусь. — Куда ты денешься, — сказала женщина и второй рукой обхватила рукоять ножа. А потом потянула, медленно так. Беломир чувствовал, как клинок выходит из тела. И, проклятье, это чувство было самым гадостным в жизни его. Но сердце, было…

По привычке лорд Витинари встал так рано, что сон его можно было назвать лишь поводом переодеться.

Сахарисса тяжело дышала. У нее было в избытке и других частей тела, которые никогда не выходили из моды и радостно принимались любым столетием. Очевидно, она полагала, что строгие старомодные платья помогут эти части тела скрыть. Она ошибалась.

Вильям вдруг подумал, что с точки зрения столетий девушка весьма привлекательна. Время идет, и концепция красоты все время меняется. Двести лет назад глаза Сахариссы заставили бы великого живописца Каравати перекусить пополам собственную кисть. А триста лет назад при виде ее подбородка скульптор Никудышный уронил бы…

— Уводи мальчишку. — А ты? — А я… пойду побеседую с нашим умником… с-скотина. Хотел еще что-то добавить, но застеснялся. — Вы выражайтесь смело, — подбодрил оборотня Васятка. — Я уже туточки многого наслушался… и никуда не пойду. И нос рукавом вытер. Для солидности. В балладах, небось, сопливым героям не место.

Ксения вздохнула и тихо-тихо спросила: — Ты меня ненавидишь? — Тебя? — Я ведь… и Олег… и я не буду претендовать. — Ну и дура. — Почему? — а вот теперь девочка обиделась. — Потому что, если не претендовать на свое, оно быстро станет чужим. И вообще в этой жизни за свое надо и когтями, и зубами, и…

Что теперь? — Теперь ты должна поладить с собственной силой и достать артефакт. Всего-то! А я уж думала, мир спасать придется…

— Да-а-а, – протянул негодяй, – я начинаю задаваться. В том числе я начинаю задаваться вопросом, правильно ли я выбрал дело всей жизни. Если лучшие волшебники способны только на такие подвиги, не стану ли я шутом, бесконечно играющим свою незатейливую роль среди столь же примитивных персонажей?

– Потому что против правды не пойдешь. Запишу Аля к мозгоправу. –От любви нет лекарства! – донеслось с постели. –От дурости тоже, – прошептал тихо Орсен, вздохнув.

— Да что ты, мальчишка… понимаешь! — Ничего, наверное. И понимать не хочу. Не хочу становиться наследником древнего и уважаемого рода, если после этого я стану собственностью этого рода. Не хочу жениться на подходящей женщине, которая родит правильных детей. Не хочу выдавать сестер замуж опять же за людей нужных. А потом…