Поэзия — цитаты из книг

Закон Востока мрачен и суров: Оковы брака он не отличает От рабских унизительных оков; И все — таки в гаремах возникает Немало преступлений и грешков

Зря, просто так обижать человека не надо. Потому что это очень опасно. А вдруг он Моцарт? К тому же еще не успевший ничего написать, даже «Турецкий марш». Вы его обидите — он и вовсе ничего не напишет. Не напишет один, потом другой, и на свете будет меньше прекрасной музыки, меньше светлых чувств и мыслей, а значит, и…

Рядовые люди Я презираю спокойно, грустно, светло и строго Людей бездарных: отсталых,плоских, темно- упрямых. Моя дорога - не их дорога. Мои кумиры - не в людных храмах. Я не желаю ни зла, ни горя всем этим людям, - Я равнодушен; порой прощаю, порой жалею. Моя дорога лежит безлюдьем. Моя пустыня - дворца светлее. За что…

Бывает так... Век проживешь, оглянешься и видишь, Что можно было б жить совсем не так. Навеки друга верного обидишь, А ту обиду друг сожмет в кулак. И стиснет зубы, и махнет рукою, И повезет обиду далеко: Не все ль равно - в вагоне иль рекою, В любой дороге будет не легко. ...Но в жизни сделав грубую ошибку, Частенько…

…мы живем скопом, чужды друг другу, друг с другом, роемся в хламе общедоступном, предпочитаем извилистым тропам трассы;

Отец космонавта Вы не стойте над ним, вы не стойте над ним, ради Бога! Вы оставьте его с недопитым стаканом своим. Он допьёт и уйдёт, топнет оземь: — Ты кто? — Я дорога, Тут монголы промчались — никто не вернулся живым. — О, не надо, — он скажет, — не надо о старой печали! Что ты знаешь о сыне, скажи мне о сыне родном. Не…

Шел отец, шел отец невредим Через минное поле. Превратился в клубящийся дым – Ни могилы, ни боли. Мама, мама, война не вернет… Не гляди на дорогу. Столб крутящейся пыли идет Через поле к порогу. Словно машет из пыли рука, Светят очи живые. Шевелятся открытки на дне сундука – Фронтовые. Всякий раз, когда мать его ждет, -…

Смертный стон разбудил тишину – Это муха задела струну, Если верить досужему слуху. - Все не то, - говорю, - и не так. – И поймал в молодецкий кулак Со двора залетевшую муху. - Отпусти, - зазвенела она, - Я летала во все времена, Я всегда что-нибудь задевала. Я у дремлющей Парки в руках Нить твою задевала впотьмах, И она…

Он был связистом на войне, А нынче бродит в тишине, Звук издавая странный Ногою деревянной. Среди теней, среди светил Он стук морзянки уловил, Идущий ниоткуда, И понял: дело худо. На братском кладбище ни зги. В сухое дерево ноги Стучал слетевший дятел. Или с ума он спятил? Тире и точки слух прожгли, Живая боль из-под…

На дно своих скорбей глядят глаза У тех людей с воздетыми руками, Бичуемых ветрами и снегами, Им даже слезы вытереть нельзя. Земные руки их напряжены, Как будто небо держат над собою. Они такими вышли после боя. Никто не виноват. Окружены. Но мертвая земля прозрела вдруг, И мертвый воздух разорвали звуки: «Они сдаются?…

Так я хотел бы в этот бедный час приехать на окраину в трамвае, войти в твой дом, и если через сотни лет придет отряд раскапывать наш город, то я хотел бы, чтоб меня нашли оставшимся навек в твоих объятьях, засыпанного новою золой.

Сказал однажды мудрый Соломон: «Чем больше мнений, тем верней решенье!» Разумный сей совет или закон Находит ежедневно подтвержденье

«Только олух живет недопевком прилива, Богатеет сбогата, нищеет изнища; Ну а мы понимаем, что жизнь двуречива, Мы умеем из неводов – делать жилища!

И тряхнулась она. И своей позолочью Притемненная вечность светла без исходу… Не своя и ничья, между светом и ночью Безымянно глядит в безымянную воду…

Жизнь — это только тень, комедиант, Паясничавший полчаса на сцене И тут же позабытый; это повесть, Которую пересказал дурак: В ней много слов и страсти, нет лишь смысла.

Пиза. Все проходит, как тень, но время Остаётся, как прежде, мстящим, И былое, тёмное бремя Продолжает жить в настоящем.

Пусть говорят, что высока гора Тайшань, Но и она никак не выше неба, И если подниматься вновь и вновь, Вершины, безусловно, ты достигнешь. А люди не пытаются подняться И только сетуют, что высока гора.

«В теплый вечер в ульях чистых Зреют светлые соты; теплый вечер лип душистых Раскрываются цветы; И когда по ним слезами Потечет прозрачный мед – Вьется жадно над цветами Пчёл ликующий народ…

Поэтому добрая выпивка, можно сказать, только и делает, что с распутством душой кривит: возбудит и обессилит, разожжет и погасит, раздразнит и обманет, поднимет, а стоять не даст; словом, она криводушничает с ним до тех пор, пока не уложит его в постель, не свалит всю вину на него же и не уйдет.

Присядет есть, кусочек половиня, Прикрикнет: "Ешь!" Я сдамся. Произвол! Она гремит кастрюлями, богиня. Читает книжку. Подметает пол. Бредет босая, в мой пиджак одета. Она поет на кухне поутру. Любовь? Да нет! Откуда?! Вряд ли это! А просто так: уйдет - и я умру.

И снова, преданный безделью, Томясь душевной пустотой, Уселся он — с похвальной целью Себе присвоить ум чужой;

Кто борется – живет, и жизнью полон тот, Кто твердый замысел в своей душе несет, Кто яростной судьбы одолевает пики, Кто, видя цель свою, свершает путь великий