Исторические приключения — цитаты из книг

— А как же развитие науки? — Наука развивается своим чередом. Технический прогресс не остановить. Но я-то говорю об условиях душевного здоровья рода человеческого. Ему требуются загадки, а не разгадки.

Почему Троя считалась первым из городов? Почему она была мечтой поэтов? Почему она волнует человечество в течение трех тысячелетий?

Люди даже самых широких взглядов всё равно тянуться к тем, кто такой же, как они сами. А если ты отличаешься от других, к тебе относятся в лучшем случае настороженно.

Наконец, нити снега зачастили, словно мотки у проворной мотальщицы на воробе, сновались между небом и землей, будто вниз и вверх, так что в глазах рябило и все предметы казались пляшущими; около заборов вихорь крутил снег винтом и навевал сугробы; метель скребла окошки, ветер жалобно укал, будто просился в домы; флюгера…

совсем раскисла. Я вытягиваю онемевшие ноги. Если слишком долго сидеть и думать, мозг начинает работать медленнее, а это прямой путь к отчаянию.

Люди бывают упрямцами, бывают фантазерами, а стоит только обоим качествам взыграть в одном человеке, как он превращается в бушующее пламя, в паровую машину на полном ходу.

Он твердо верил: все в жизни случается по воле Божьей, каждое событие – часть великого плана. Он видел знамение, значит, нужно смело идти навстречу судьбе, даже если впереди его ждет поросший колючим терновником скалистый обрыв.

Одно дело – видеть трупы, и совсем другое – наблюдать, как на твоих глазах медленно и беспомощно угасает чья-то жизнь.

...вокруг любого короля всегда плетутся интриги... А вокруг слабых монархов даже самые честные люди совершенно естественно становятся заговорщиками.

Тяжелое положение в настоящем вытекает из прошлого. Не разобрав причины старых бед, мы не сумеем предотвратить новые, угрожающие смертью нашей родине.

Золото, серебро и мрамор легко было уничтожить, но уничтожить в сердце народа чувства, с которыми он сроднился, уничтожить обожание, какое он питал к родным богам, было гораздо труднее.

Можно внушить матросу-радисту, что напряжение в две тысячи вольт смертельно; можно объяснить артиллеристу, что приносить спички в орудийный погреб — безумие; можно втолковать торпедисту, что небрежное обращение с гремучей ртутью — сумасшествие, но попробуйте кому-нибудь из них втолковать, что отлить из огнетушителя…

Мы совершаем поступки, потому что совершаем. Объяснения не нужны. Ваши драматурги знали это. Гомер знал.

Как ни крути, человеческая память наполовину правдива, наполовину обманчива, и подлиннейшие, точнейшие ее детали сосуществуют с вымыслом, порожденным фантазией, – тем, чего на самом деле никогда не было. Вымысел пробивается из почвы правды, тянет, как тополь, свои ветви и вновь врастает в землю. Правда и вымысел…

Вода и время, – говорил он сам себе, – вот самые сильные разрушительные элементы. Первая подтачивает камень, а второе – самолюбие.

Я говорю серьезно. Наша задача состоит не в том, чтобы приближаться друг к другу, как не приближаются друг к другу солнце и луна, море и суша. Наша цель состоит не в том, чтобы один из нас переходил в другого, а в том, чтобы он его узнал, видел и уважал в нем то, что он есть: противоположность и дополнение его самого.

Враг родины, изменник родины не может быть ни твоим отцом, ни моим дядей. Отныне он для нас чужой, и даже более чужой, чем какой-нибудь перс.

Только к концу большой прешпективы, около Гостиного двора, русский торговый дух оживляет ее. Бойкие сидельцы, при появлении каждого прохожего, скинув шапку и вытянув руку, будто загоняют цыплят, отряхнув свою масленую головку, остриженную в кружок, клохчут, лают, выпевают, вычитывают длинный список товаров, вертят…

Трудно, конечно, утверждать, чтобы Михайло Борисович имел собственно какие-либо высшие государственные способности, но зато положительно можно оказать, что он владел необыкновенным даром (качество, весьма нужное для государственных людей) - даром умно и тонко льстить. Лицо, которому он желал или находил нужным льстить,…