Искренность на экспорт

Критик: Юрий Володарский
Рецензия на книгу Семь тучных лет
Оценка:

«Семь тучных лет» — самая искренняя, самая интимная книга Керета. По существу это его первая сугубо документальная проза: ее персонажами стали ближайшие родные писателя: отец, жена, сын, брат, сестра. С одной стороны, название отсылает к цитате из 41 главы Книги Бытия — пожалуй, ни-кто так обильно не цитирует Библию, как израильские писатели, даже если они при этом атеисты. С другой, в ней действительно описаны события, происходившие в течение семи лет. Среди них выделяются два главных, которые и побудили писателя к созданию книги: смерть отца и рождение сына. Керет решил, что делиться столь сокровенными переживаниями с соотечественниками не следует, поэтому книга выходит только в переводах.

О чем еще пишет Керет? Да практически обо всем на свете. Материалом для рассказа может послужить случайный разговор с незнакомцем («Внезапно все то же»), рекламный звонок из спутниковой телекомпании («Стимул/отклик»), автограф-сессия в книжном магазине («Неискренне ваш»), компьютерная игра Angry Birds («Высота птичьего полета»). Какую угодно заурядную ситуацию, какое бы то ни было ординарное событие Керет с легкостью и непринужденностью опытного иллюзиониста превращает в повод для разговора чуть ли не о смысле человеческого существования.

Это, конечно, довольно общо, но можно и уточнить. В «Воображаемой родине» Керет пишет о своем восприятии Польши, где родилась его мать и жила вся ее родня. В «Пижамной вечеринке» речь идет об истоках ксенофобии, которая даже в нынешней толерантной Европе распространена удручающе широко. В «Долгой перспективе» задержка авиарейса напоминает писателю об отцовском умении «находить хорошее даже в самых неподходящих местах». А в «Нокдауне на детской площадке» автору приходится думать о том, пойдет ли его сын в армию, когда вырастет. Вроде бы нелепый вопрос, поскольку речь идет о трехлетнем ребенке, но израильским матерям он таковым вовсе не кажется.

У прозы Керета множество достоинств. Это и способность к нестандартному взгляду на стандартные ситуации, и располагающая интонация, и подкупающая искренность, и, конечно же, обаятельная самоирония. Когда в апрельском интервью для «2000» я задал ему вопрос о том, не хочет ли он взяться за большую прозу, Керет невозмутимо ответил: «Каждый раз, начиная писать свою очередную историю, я думал: как здорово, наконец-то я создам свой первый роман. Но через пару страниц моего героя сбивал автобус».