Сладость губ твоих нежных

Третья часть трилогии Масодова своей жестокостью и безнадёжностью затапливает уже не по шею, а по макушку (казалось бы, куда больше-то?). Самая реалистичная и самая жуткая, она отбрасывает мистическое на галёрку, оставляя нас захлёбываться в тумане страданий.

Пионерка Катя возвращалась из летнего лагеря домой, в Москву, к маме и папе. До белокаменной она не доберётся, угодив в руки злых дядь из НКВД, а потом в руки злых тёть из детдома. Её странствия сопровождаются физическими и моральными измывательствами, осознанием собственного бессилия, незащищённости и глубокого одиночества.

Да, конечно, автор и здесь не оставит нас без чернухи, на мой взгляд, самой жёсткой в трилогии. И это вам не какие-то весёленькие Коровы Мэттью Стокоу, о которых слагают легенды в среде бывалых читателей. То ли М…

Если первая книжка серии была об ужасе хтоническом, нуминозном, вторая - о физическом, слэшерном, то третья - о психологическом. Девочка (впоследствии, как водится, мертвая), зажатая в бездушные тиски судьбы, которой играют внешние злые силы, которыми, в свою очередь, играют более крупные внешние злые силы и так далее. Все друг друга ненавидят, пытают, мечтают убить, убивают. Мрак и безысходность. В конце вообще повествование резко меняется на какое-то советское прото-SCP, с SCP-001 "объектом номер один". Не сказать, что это плохо, скорее странно. Все же первая книжка мне нравится больше всех, так как она самая поэтическая.

Самая жестокая из всей серии книга, - ни проблеска счастья, ни проблеска света. Отчаянная. Грубая. Яркая. Ощутимая. Дощато с занозами серая. С дерьмом заокольным вперемешку с размазанной рукавом кровью губ твоих нежных. Такая, что по сознанию наотмашь бьющая, без ножа тебя режет. Это, как говорится, too much, вызывающий взрыв из эмоций, с ноги проломила грудину, оставила брешь - за которой снежок колкий мелко так сыплет, застилая следы уходящей во мрак Потусторонний и Бесконечный. Провал. Кошмар доведенный до Абсолюта. До хирургической чистоты. Филигранная игра на контрастах. Со всех сторон бьют кнуты, а потом вместо пряника маленький кусок докторской на черством хлебе колбаски. Голод и холод. Бараки в грязи. Теплом дрожащее дыхание в ладошки, вылетающее с паром. Манная каша с маслом в…

Вот те пирожки с мясом, которые вы сегодня ели, они знаешь из чего? Из Зины, из Лены, из Лиды пирожки.

Ну, кто еще хочет попробовать комиссарского тела? Точно не я. Зачем бралась за этого автора и три тома одолела? Не радости ради, а токмо во исполнение воли пославшей мя команды. Это игра и прочитать трилогию Масодова было одним из заданий. Мне еще повезло в сравнении с игроком, которому выпали три киги Мамлеева, хотя вытянувшему "Ледяную трилогию" Сорокина досталось самое заманчивое задание, но ее я уже прочла о прошлом годе. Однако вернемся к последнему тому "Мрака".

"Сладость губ твоих нежных" - третья книга цикла и в ней наиболее концентрированно выразилась главная особенность Ильи Масодова, имеющая отношение скорее даже не к стилю или другим особенностям, лежащим в сфере творческого…

Щоб передати враження від масодівських книжок, можна звернутися до популярної зараз серед фізиків теорії про мультиверс – супервсесвіт, який об'єднує всі можливі всесвіти; кожна подія реалізується не в одному з можливих варіантів, а в усіх – і кожна відбувається в одному з паралельних всесвітів, перетворюючи його на майже копію сусіднього.

Масодов бере знайомий до болю, сотні разів перевірений набір радянської літератури, її стилістику, ідейний набір і змінює лише кілька базових деталей. І виникає паралельний соцреалізм, в якому мирно співіснують герої панфьорівських "Брусків" з натуралізмом "Колимських оповідань" Шаламова і антуражем "Повернення живих мерців". Причому всі чужорідні для соцреалізму деталі виникають в тексті не відразу, вони поступово, природньо, без різкої границі (як,…

Матьматьматьма!..

Масодов - мой личный сорт кактуса. Потому что по всякой логике я должен был давно забить на эту трилогию и забыть её как страшный сон. Потому что именно как кошмар она и откладывается в памяти, смазанный и выматывающий, потому что в каждой из этих книг всенепременно найдется хоть одно место, от которого меня будет откровенно мутить - буквально, безо всяких преувеличений. И при этом черта с два оторвешься. Я почти решил уже после "Тепла" переключиться на что-нибудь менее выносящее мозг, а в итоге сам не заметил, как уткнулся в продолжение. Есть в этом странном цикле что-то, что безгранично завораживает. Можете называть меня мазохистом, сегодня я первый же с этим соглашусь. То ли я уже привык, то ли вышло наконец прямое попадание. Наученный горьким опытом предыдущей…

теперь я понимаю, почему у книги такой высокий рейтинг. в этом добродушном, где-то даже детском слоге сквозит леденящий ужас. с самой первой строки.

потрясающе сильное произведение. неожиданно сильное.

третья часть священного детского хоррора. смерть снегурочке!

Ой-йой-йой... Трилогию начал читать с конца, со "Сладости..." И что бы там не говорили, если Сорокин и не приложил к этому -- так и просится написать "грязному", -- делу руку, то Масодов здорово снимает его манеру. Соответственно читателю доведётся окунуться в очередной психоделический советский аппокалипсис. Весёленькая история о гримасах сталинского режима. Винегрет из перекрученной коммунистической идеологии, исковерканного христианства, языческих верований, каннибализма и вселенского космического зла вселившегося в то, что некогда было пионеркой Катей. Ну и, конечно же, этот салат обильно приправлен вонью пожираемых нечистот, изощренным садизмом, гомосексуальными актами, вёдрами крови, мочи, сукровицы, гноя, ветчиной из девочки Наташи, износилованиями и убийствами. Испугать смертью…