Рецензии

Возвышенные чувства, возвышенные люди...
Самая показательная сцена в романе - выросшая воспитанница Таня ведет в баню ослепшую служанку Василису. У старухи между ног свисает какой-то мерзкий мешочек. Это выпавшая матка, которую она приноровилась ловко вставлять на место. И так и работала годами, десятилетиями в доме гениального гинеколога-Кукоцкого и его милых, интеллигентных родственниц. Тягала тяжести, мыла, убирала, готовила. И вправляла матку руками. И все у них так.
Сам доктор спивается.
Светлая, умница и красавица Таня, практически бомжует, живет и спит с кем попало, рожает в отвратительных условиях, отчего и погибает.
Усидчивая, трудолюбивая Тоня сживает со свету впавшую в беспамятство приемную мать.
Замечательные супруги Кукоцкие, один раз поругавшись, годами не могут извиниться друг перед другом, даже не пытаются.

А виноваты в этом упадке и разложение интеллигентной русской семьи власть, да общество. Ни разу Кукоцкие не задумываются о том, что они, возможно, тоже чем-то нехороши. Им незачем. Интеллигенцию, вопреки стереотипам, вовсе не гложет никакая вина. Автор отправляет своих героев прямиком на дорогу в Рай. Центральная часть книги, кажется, совершенно искренне посвящена снам-видениям жены Кукоцкого, в которых она этот самый рай и видит.
Ну и действительно, что тогда волноваться за Василису. О ней легко забывают, и мы не знаем, сводила ли ее Таня к врачу. Знаем только, что со временем ее каморка освободилась.

Я в растерянности. Чуть ли не впервые начинаю писать рецензию до того, как поставила книге какую-то оценку. Надеюсь, что к концу этого текста все-таки определюсь, что я думаю по ее поводу.

Вообще-то у меня к «Казусу Кукоцкого» целый ворох претензий.

Начну с того, что мне не понравился слог Улицкой, категорически. Он какой-то, простите, старушечий. Конечно, Улицкая писала роман уже в зрелом возрасте, но это ни о чем само по себе не говорит: я читала романы, написанные женщинами и постарше, но тексты этого не выдают. А тут прямо перед глазами сморщенное грустное, почему-то деревенское лицо в шерстяном платке.

С первых страниц роман показался жутко скучным. Я втянулась только под конец первой части, а это четверть романа, не меньше.

И только я, значит, втянулась как бац! вторая часть на голову свалилась. К чему она, зачем, за что, доколе? Сама-то по себе эта вставка интересная, я бы, может, почитала какое-то отдельное произведение в таком духе с большим удовольствием. Но из этого романа она выпирает, как малиновый шрам от ожога на теле нежной белокожей барышни. Ощущение такое же, как при просмотре фильма, который вдруг прервали рекламой на полуслове. Даже если это интересная реклама, даже если это реклама другого фильма, тоже весьма многообещающего – это жутко бесит. И даже если скрепя сердце предположить, что такой шок-эффект был задуман автором, все равно вторая часть, на мой взгляд, недоработанная. И стоит не на своем месте – часть персонажей невозможно узнать, поскольку они еще не появились в романе, а когда появятся, уже забудутся их «тени» в «потустороннем мире», или что там за метафизическое пространство имелось в виду. И слишком уж вычурно местами. И «Бритоголовый» - самое идиотское погонялово для ПА, какое можно вообразить.

Кстати, о Бритоголовом и о его блаженной супруге. Эта их семейная «фишка» с ясновидением, которая раскрывается в первой части, хороша – но она ведь ни к чему не ведет. Такое впечатление, что про нее попросту забыли ближе к концу текста – и поэтому непонятно, к чему же она, собственно, была. Как и многое другое в романе. Не чувствуется за нагромождением смыслов какой-то общей идейной канвы.

Некоторые поступки персонажей показались совсем уж неправдоподобными. Ну не бывает, чтобы люди менялись вот так, по щелчку пальцев. (Сейчас будут спойлеры).

Дальше...

Как так вышло, что правильная Таня враз забыла свою тягу к науке и запросто превратилась в гулящую безнравственную девицу? Как так вышло, что практически идеальный брак, идеальная любовь и единение Елены и ПА сошло на нет из-за пары неосторожных фраз? Отношения от такого, конечно, портятся, становятся менее доверительными, но не заканчиваются же сразу. В том числе и потому, что и мужчине, и женщине, привыкшим к чувственной любви, сложно вот так взять и отключить навсегда свои телесные потребности. Как так вышло, что вроде бы обласканная судьбой Тома так и не изменилась, сохранила все заложенные в детстве плохие черты характера, и благополучный подростковый возраст ничего не исправил? И как она со своим чувством справедливости могла так обойтись с Еленой, заменившей ей родню мать? (Заканчиваем спойлеры).

Ах, да, чуть не забыла. Секс на следующий день после родов? В удовольствие женщине? Что? Нет, правда, ЧТО?!

Что еще огорчило: текст от третьего лица, но время от времени автор отдаляется от основных персонажей и «встает за спину» кому-то второстепенному, и тогда в тексте появляются отдельные словечки, вроде бы присущие данному персонажу. Я замечала в основном низкую лексику, включая мат. При этом в целом слог совсем не меняется, это не персонажи говорят, это говорит сама Улицкая, зачем-то добавляя в свою обычную речь эти посторонние элементы. Я обычно отношусь к мату в литературе абсолютно спокойно, но тут хотелось процитировать: или крестик снимите, или трусы наденьте.

Ну и самое главное – это какой-то насквозь минорный роман. Дело не в сюжете, нет – даже в счастливые моменты в голове у читателя звучит какое-то тихое, как будто подушкой приглушенное монотонное нытье. «Ууууу, ыыыы…» - без причины, просто так. Даже когда все, решительно все хорошо – на самом деле, в глубине души, все плохо. И пожалуй, это самый большой недостаток романа, потому что это – неправда, опасная неправда, в которую в момент душевной слабости очень легко поверить.

Я не могу не признать, что в конце концов эта история меня зацепила, и под конец роман действительно захватил, и сердце болело за всех этих странных людей. При всех этих диковатых поступках героев есть в романе правда жизни, от которой по-настоящему душа болит. Пожалуй, год, два года назад я бы за одно только это «простила» роману большую часть вышеизложенного. Но я прочитала его только сейчас, после «Письмовника» Шишкина. И понимаю, что «Письмовник» делает с читателем то же самое, только гораздо, гораздо сильнее. И горе там куда достовернее, и счастье там настоящее, безо всякого «уууу, ыыы».

В общем, видела я мнение, что этот роман – не более чем графомания. С ним я согласиться не могу, на мой взгляд, литературный талант Улицкой сложно не заметить. Может быть, те, кто так говорит, настоящей графомании не видели. Но воплощается этот талант во что-то категорически неполезное. И поэтому ставить больше трех звезд значит быть нечестной с самой собой. Меньше, пожалуй, тоже – все-таки под конец мне было действительно интересно. Ну, вот и разобрались.

Настоящая Литература должна болеть и рвать душу на части, а иначе нет смысла в чтении. Понятно, что невозможно загружать свой мозг только высокоинтеллектуальными книгами. Я бы даже сказала, что лучше повседневно читать что-нибудь полегче, но хотя бы раз в месяц взяться за серьезную книгу, и тогда получается настоящая встряска, меняется восприятие мира. Через пару дней с очередной проходящей литературой эмоции улягутся. Но никогда уже читатель не будет прежним. Какая-то часть той Книги навсегда останется с ним. К писателям, способным творить именно такую Литературу, я и отношу Улицкую. А разброс мнений от откровенного отвращения к прозе писательницы до неприкрытых восторгов только укрепляют мое собственное мнение о ее творчестве.

У Улицкой нет счастливых книг. Всегда все плохо и тяжело, мучительно и больно, как для героев, так и для читателей. Я бы даже сказала депрессивно. Но то ли мое видение советской истории совпадает с ее описаниями у Улицой, то ли так все и было, только люблю я прозу этой писательницы преданно и нежно. Памятуя о налете безнадеги на всех творениях Улицкой, читаю ее крайне редко. Но когда уж доходит до дела, с самого первого слова, как литературный наркоман, ловлю кайф. И с каждой дозой все сильнее и сильнее моя зависимость от писательницы. Меня завораживает описание жутких сталинских времен в российской истории, впечатление от которого смягчается немного таким мелодичным и таким русским языком Улицкой. И темы, выбранные писательницей, такие близкие, такие знакомые. Наверное, в этом и есть секрет очарования ее прозы.

«Казус Кукоцкого» - семейная сага с советскими реалиями. Наглядный пример того, что в мире нет справедливости. Какие-то дикие средневековые законы бытия, по которым живет Василиса, как будто и правда имеют силу. Все несут «заслуженное» наказание. Больше всего меня расстроила судьба Тани – очевидный показатель того, что нет действенной формулы воспитания. Сколько бы ни вкладывал любви и моральных ценностей наряду с материальными благами – все впустую. Наверное, сама Таня была вполне счастлива, и эта единственная мысль, которая успокаивает. Но как мать, я бы не хотела такую судьбу для своей дочери. Поэтому даже хорошо, что Елена не осознавала действительность. Что касается остальных героев романа, то они, по-моему, тоже были вполне счастливы. Может, со стороны грустно наблюдать такой «распад», но на деле все так живут. Более того, уверена, если бы им предложили что-то изменить в своей жизни, вероятнее всего изменения коснулись бы времен их молодости, а не старость. В общем, если и книга и производит какое-то давящее впечатление, то тут скорее тяжесть мысли о всемирной бренности: все заканчивается, все умирают. Но ведь так и есть на самом деле.

Откровенно говоря, русская литература откровенное «не мое». Потому что хорошо писать о России можно только в достоевских красках: мрачно и безнадежно. Но очень опасно «перечитать» Литературу Настоящую и впасть в депрессию. Или же боль и страдание начнут притуплять душевное восприятие, и будет как у Тани Кукоцкой с наукой: размоется граница. Но все-таки очень нужно хотя бы изредка погружаться в атмосферу безнадеги и вселенской скорби, которая и есть РЕАЛЬНОСТЬ.
В общем, советую в качестве встряски и открытия для себя новых истин. А я пойду и разгружу свой мозг чем-нибудь полегче.

Особенности национального реализма

Оставив тяготившее меня предубеждение, отвергнув доводы рассудка и скрепив сердце, я решил воплотить в жизнь свой замысел - одолеть за этот год всех лауреатов премии Русский Букер. Затея, как и предполагалось, потребовала основательных усилий, а ведь начал я с той книги, о которой слышал множество раз, и отзывы были в общем и целом неплохими. Даже моя школьная учительница литературы однажды обмолвилась, что из современных писателей она предпочитает как раз Людмилу Улицкую, и её мнение для меня до сих пор авторитетно. Роман "Казус Кукоцкого" любопытен даже своим слегка нелепым названием, к тому же когда на полке с современной российской прозой видишь умное слово "казус" среди "духлессов" и "рублёвколайфов", вера в будущее русской литературы возрождается аки птица Феникс.

Улицкая пишет ни много ни мало настоящую семейную сагу, взяв за основу историю потомственного медика, профессора-гинеколога Павла Алексеевича Кукоцкого. А вот парадокс, или вернее, казус Кукоцкого заключается в горькой насмешке судьбы, иначе и не скажешь. Талантливый врач, обладающий сверхъестественным даром диагностики, помогший появиться на свет тысячам детей, так и не стал отцом своих собственных. Взяв к себе жену Елену с маленькой дочкой Таней, он уже знал - общих детей у них не будет, потому что после операции в суровом 42-м году Елена осталась бесплодной. Однако Павел Алексеевич искренне полюбил не только свою жену, но и её дочь, которая стала для него родным и бесконечно близким существом.

Жить бы им поживать, но в дело вмешался роковой случай. Причиной бесповоротного разлада в семье становится одно-единственное событие, превратившее некогда близких людей в совершенно чужих друг другу. Что удивительно, совершенно так же всё происходило в романе Дом духов Исабель Альенде, где вспыльчивый Труэба в порыве неконтролируемого гнева ударил свою жену, и даже полное боли, искреннее покаяние мужа не смогло разрушить выросшую в мгновение ока стену отчуждения. Павел Алексеевич тоже наносит удар, пусть словесный, но имеющий такую же разрушительную силу. В итоге, Елена, как и её альтер-эго из романа чилийской писательницы, до конца жизни не скажет мужу ни слова. С этого рокового момента семейная жизнь героев идёт наперекосяк, но что гораздо печальнее для читателя - вместе с этим вкривь и вкось расползается сюжетная линия романа.
Вторая часть начинается совершенно нелепым повествованием о каком-то потустороннем мире, который существует лишь в воображении Елены. Безразличная пустыня, несколько странников, бредущих вперёд с непонятной целью, ожившие манекены, - всё это непременно что-то символизирует, как и синие шторы в хрестоматийном примере глубинного смысла, якобы заложенного автором в описание комнаты. Хорошо, пусть мы имеем дело с модным направлением магического реализма, но перегибать палку-то зачем? Неужели вся эта громоздкая фантасмагория нужна, чтобы выдавить у читателя признание: "да, как всё тут метафизичненько"? Разве избыток потустороннего - тот главный критерий, по которому мы определяем. что перед нами яркий пример магического реализма? Я-то всегда полагал , что гораздо важнее вплетение сверхъестественного в обыденный ход событий. А от метафизического бурлеска Улицкой остаются в недоумении и читатели, и, похоже, сами герои.

Вообще, начиная с третьей части романа меня преследовало ощущение, что Улицкая, совсем как Джордж Мартин в "Игре престолов", зачастую не знает, что же ей делать со своими персонажами. Вроде и предыстория уже показана, прописаны текущие события, мысли, переживания, расставания и встречи, но дальше - а-а, ну его, само как-нибудь допишется на 400 с лишком страниц.
Однако даже на таком пофигистском фоне история Тани, дочери Кукоцкого, отличается особой нелогичностью. Начав карьеру врача-лаборанта, Таня успешно потрошила грызунов до одного далеко не прекрасного момента, когда она поймала себя на мысли, что готова сделать препарат из мёртвого человеческого эмбриона. Тогда девушка повесила белый халат на гвоздь и пошла морально опускаться, вступать в беспорядочные связи и глушить портвейн с бомжами.
А что же Павел Алексеевич? Его хватило лишь на один-единственный разговор с дочерью, в ходе которого он лишь цитировал научные тезисы и пожимал плечами, не понимая, отчего ж любимая дочурка вдруг покатилась по ступеням социальной лестницы. И это всё, что сделал любящий отец, который с самого Таниного детства души в ней не чаял? Что-то не верится мне в такое, товарищ автор.
Но дальше - больше. Вместо превращения в опустившуюся бомжиху Татьяна внезапно демонстрирует чудеса восприимчивости к музыке, находит себе партнёра-саксофониста в джазбанде, рожает дочь (естественно, не от него) и гастролирует по стране. Обдумывая впоследствии сложный вопрос в духе "чего б ещё с ней сделать?", Улицкая решает устранить её из сюжета, и делает это с деликатностью неопытного палача. Фраза "живой её больше не видели" оставила меня в ещё большем недоумении, хотя я до этого думал, куда уж непонятнее. Именно здесь меня посетила интересная мысль - тот, кто критикует Джорджа Мартина за нелогичные смерти героев, просто ещё не читал "Казус Кукоцкого".

Ей-богу, остановись писательница только на первой части романа и поставь в этом месте окончательную точку, я без раздумий оценил бы книгу высшим баллом. Советская действительность прописана на удивление правдиво и без штампов, философские диалоги Кукоцкого и его коллеги-генетика хочется цитировать бесконечно, проблема легализации абортов, затронутая в романе, актуальна и по сей день, и сага, по крайней мере первая её часть, действительно заслуживает такого названия. Но почти все положительные моменты романа перечеркнула игра в поиск глубинного смысла, которую затеяла Людмила Улицкая.
Неисповедимы пути русского магического реализма.

Я вообще-то не люблю писать ругательный отзыв, мне порой кажется что книга – человек, и она ждет, что ее прочтут, оценят, радуются, когда перечитывают, а если плюются – впадает в депрессию.

Ладно, сопли в сторону: посредственный, мрачноватый роман с легким налетом мистики, потустороннего, порой с неуместным закосом под нашу классику.

С первых страниц покоробили шаблонные представления о врачах (вроде постоянно разведенного полстакана спирта) и попытки передать дух советского быта, довольно невнятные и не внушившие доверия. Впрочем, может все это ощущение растет из первого негативного впечатления, вызванного «всевидением» ПА и «внутривидением» ЕГ, усугубленное второй частью романа (метафизика? сон? тот мир?! полный бред!).

Все персонажи ущербны. О да, я готова это принять у классиков, когда такая ущербность граничит с величием (Идиот, Преступление и наказание, Герой нашего времени) или служит глубокой идее. Здесь я ее не нашла. Не сумела. А писать убожество ради реалистичности? Это жестоко, неприятно и… неправда! Так ведь?

Может, мне скажут, что я не права. Что книга эта – о жизни и смерти, глубокая, умная, философская, правдивая, а я просто ничего не поняла. Отвечаю: не захотела. Потому что эта книга мне чужда.

Удивительно, но каким-то образом маленькие, незначительные события по мере удаления оказываются важнейшими.

Приятный авторский слог с первых же строк притянул к книге как магнитом. Сюжет - история жизни семьи известного врача гинеколога. Медицинские подробности обычно не люблю, но аккушерскую часть медицины читаю всегда с интересом. Все в романе было понятно и интересно до начала второй части. А потом автор перенесла своих читателей в параллельный мир жены главного героя. Этот мир существует у нее в голове. Он полон всевозможных аллегорий, понять и осознать которые мне не удалось. Некоторые моменты стали понятны в конце книги, но непосредственно в момент чтения выглядели сумбурной кашей. Часть достаточно длинная и периодически казалось, что непосредственно к истории семьи мы уже не вернемся. К счастью вернулись, в третьей части.

Понятно, что история нескольких поколений семьи охватывает значительный отрезок времени и связана с историей страны. В данном романе прослеживается еще и история развития медицины. Рассмотрены темы абортов и генетических исследований, моральные аспекты медицины, не имеющие однозначного решения, а также иерархия ценности жизни. Удивило обилие противоречий между историческими реалиями двадцатого века и здравым смыслом. Как не легко оказывается устанавливалось то, к чему мы в наше время давно привыкли. Методы подпольных абортов тех лет повергли меня в шок. Особенно луковица. И не меньший шок - всеобщее непонимание властей и даже собственной семьи по этому вопросу.

Самое важное может казаться другим мусором и отходами.

Сам Кукоцкий очень интересный человек, с детства увлеченный своей профессией и бесконечно преданный ей даже в тяжелые и трагические моменты жизни. Жаль, что и таких как он, особенных людей, тоже не минуют жизненные проблемы. Семья, дети - много радости, но и проблем оказалось не меньше.
Конец книги мне показался удручающим, причем самое большое мое разочарование в судьбах персонажей - Тома. Совсем другого от нее ждала. Похоже не зря в книге поднимался вопрос генетики. С возрастом она берет верх над воспитанием. Жаль.

Так странно, взрослеешь, умнеешь, и прошлые события приобретают совершенно иной смысл, и глубину, и божий промысел, и свою собственную жизнь хочется раскопать, как археолог вскрывает глубокие пласты, и понять, что же такое происходит со мной и с моей жизнью. Куда она клонит, на что намекает.

"А после похорон в ресторане «Собака Павлова» собралось множество людей, чтобы помянуть старуху. Тут были доктор Жерех, аптекарь Сиверс, начальник милиции Пан Паратов, знахарка и колдунья Свинина Ивановна, тощая Скарлатина со своим Горибабой, который по такому случаю нацепил умопомрачительный галстук с изображением сисястой Маргарет Тэтчер, начальник почты Незевайлошадь, старенький прокурор Швили с женой Иголочкой, городской сумасшедший Шут Ньютон с собственным стулом, десятипудовая хозяйка ресторана Малина, горбатенькая почтальонка Баба Жа, Эсэсовка Дора, карлик Карл в счастливых ботинках, шальной старик Штоп, его стоквартирная дочь Камелия, ее муж Крокодил Гена, пьяница Люминий, глухонемая банщица Муму, Четверяго в своих чудовищных сапогах, семейство Черви – милиционеры, парикмахеры и скрипачи, директриса школы Цикута Львовна, прекрасная дурочка Лилая Фимочка и множество Однобрюховых – все эти бесчисленные Николаи, Михаилы, Петры, Иваны, Сергеи, Елены, Ксении, Галины и даже одна Констанция, черт бы ее подрал, Феофилактовна Однобрюхова-Мирвальд-Оглы притащилась об руку с мужем-цыганом…"

Да из-за одного этого перечисления чудовского паноптикума можно прочесть книгу. Песня, а не книга.
Садясь читать Буйду, знай — будет много духовитых подробностей, стыда, щемящей тоски, любви-нелюбви, странных персонажей, одиночества. И всё это на фоне истории России, фрактально отразившейся в городе Чудов.
Формально это вроде как беллетрезированная биография некой актрисы, но поверьте, это без разницы.
Как всегда у Буйды — повествование компактное и плотное, как нейтронная звезда. И как сложно покинуть орбиту звезды, так сложно, практически невозможно, оторваться от книжки.

"Однако летом 1919 года он вдруг возник из небытия, вернувшись в Чудов во главе Первого красногвардейского батальона имени Иисуса Христа Назореянина, Царя Иудейского, который и красные, и белые называли Батальоном прокаженных. Это было полубандитское анархическое формирование, состоявшее из отбросов общества – горбунов, конокрадов, хромых, рыжих, сифилитиков, воров, евреев, гермафродитов, убийц, гомосексуалистов, карликов, студентов, алкоголиков, проституток и дегенератов."

Это про папу главной героини.
А вот про обычный вечер в Чудове, сразу после потери девственности:

"Яркое солнце плавилось на недвижной слюдяной поверхности озера, трещали стрекозы, пахло горячей сосновой смолой и пряным аиром, на другом берегу мужики с веселыми криками резали бензопилой вытащенную на берег дохлую корову, кукушка в лесу звала смерть, биение сердца отдавалось в голове, хотелось плакать, была вечная жизнь…"

Была вечная жизнь. Мне почему-то тоже при чтении щемило грудь и хотелось плакать. Возможно, это искусство.
Неожиданно актуально:

"Наконец Иде сказали, что она может забрать тело мужа, и назначили дату – 5 марта.
– Тело? – не поняла Ида. – Что значит – тело?
– Тело, гражданочка, то есть – труп, милая… – Женщина в офицерском мундире сочувственно вздохнула. – К сожалению, ваш муж скончался в следственном изоляторе. – Протянула Иде бумажку. – Вот медицинское заключение: острая сердечная недостаточность. Пятого, то есть завтра, можете забрать тело…"

Пожалуй, один из самых малоизвестных и при этом один из самых талантливых романов автора. А я прочитал практически всю крупную форму Буйды. Только "Стален" остался пока непрочитанным.
Уникальный, гениальный автор, знакомство с которым началось совершенно случайно, с нехарактерного для писателя исторического фэнтези-магреализма "Пятое царство". И я даже не могу поверить, что "Пятое царство" издано в 2018-м году. Субъективно кажется, что лет пятнадцать-двадцать назад читал.

Традиционно считаю, что семейным сагам необязателен мощный сюжетный финал, но даже он в "Синей крови" есть. Главная героиня сыграет свою последнюю роль и поможет разоблачить маньяка.
10(ЩЕМЯЩЕ)

5 из 8 книг о роде Олексиных, автобиографичной саги Бориса Васильева. Это все я узнала после, а в начале была история.

С легким нежным слогом, рассуждениями о России и миллионом судеб. Не в прямом смысле, а переносном, потому что фоном истории послужила Ходынская катастрофа, воцарение Николая II и ветер революции, уже повеявший над огромной страной и затронувший жизнь каждого человека.

А в центре этой яркой истории кружится Наденька. Весело кружится в своей вселенной, с огоньком свободы и независимости, нацеленная на собственный жизненный путь вне рамок условностей.

Вокруг нее собираются достойные и любимые люди — их жизни раскрываются, переплетаются, а а некоторых случаях и прерываются. Но естественный ход вещей меняет массовая давка на Ходынском поле,  бессмысленная и беспощадная.

В тот день трагедия изменила не только настроение целой страны, но и саму сущность нашей героини. Будто на поле убегала девочка Надя, а вернулась, тяжело вышагивая, Надежда Ивановна, навсегда сохранившая в душе боль случившегося.

Эта книга — сундук с множеством тем. Рассуждения о будущем государства, власти и безнаказанности переплетаются с откровениями о совести, Боге и вере. Хотя и входит в серию книг об одной семьей, но читается как цельное и завершенное произведение.

И это тот случай, когда содержание превосходит форму.

Почему решил прочитать: был в восторге от «Зелёного шатра» Улицкой . Решил прочитать всю её большую форму, благо она написала всего полдюжины романов
В итоге: то, чего и ждал - качественно написанная проза о советских реалиях.
Толстовцы, богомолки, школьницы, генетики, музыканты, богема, и, конечно же, врачи.
Весь двадцатый век от революции пятого года через Великую Отечественную и смерть Сталина до эпохи раннего Брежнева.
Сновидческо-эзотерическая вторая часть (некие своеобразные воздушные мытарства душ), неожиданно рассекающая роман на две половины, вызвала некоторое недоумение странной космологией. Возможно, в 2001-м это выглядело намного уместней и актуальней.
Я начал знакомство с творчеством Улицкой с «Зелёного шатра» . Как мне кажется, мастерство Улицкой с каждым романом росло, и "Шатер" вполне тянет на вершину творчества. А "Казус Кукоцкого" кажется его черновиком. Очень много параллелей - в обоих романах описывается смерть Сталина с последующей гибелью людей в давке. И там, и там - погружение в диссидентски-богемные сферы эпохи застоя. Но в "Шатре" больше мастерства, шире размах, а в "Кукоцком" автор как будто ещё стесняется чего-то.
Очень хороший роман, важный для понимания современной русской литературы и истории СССР.
8(ОЧЕНЬ ХОРОШО)
Книга прочитана летом 2019-го.

Похороны Сталина

Обожаю Улицкую. Даже когда кажется, что прочитала что-то странное, не похожее на ранее знакомое и полюбившееся.

История гениального врача и его семьи, пронизанная эпохой репрессий, войны, перестройки, богемной жизни и поиска новых горизонтов мышления. Очень теплая, семейная картинка переходит в состояние загадочного сновидения, которое (внимание!!!) может испортить впечатление о книге, порвать связующую нить между 1 и 3 частями романа.

Мой вам совет — если 2 часть книги не нравится, бросайте и переходите сразу к 3!

Из-за резкого размытия между реальными событиями и вымышленными, можно упустить момент вовлечения и тогда впечатление от прочитанного скатится в никуда. 3 часть кажется настоящим снежным комом, но стоит вчитаться и интерес, а с ним и понимание происходящего, возвращается на прежний уровень и даже больше! 

И вот тут ты осознаешь как невольно брошенные фразы могут пустить под откос целые жизни. Как важно сочувствие и понимание. Очень грустно и болезненно наблюдать за закатом истории любви в истории России.

При этом финал… финал до дрожи! Эмоциональный и жизненный роман

Стыдно признаться, но до последнего времени Б. Васильев ассоциировался у меня только с военной прозой и повестью "Не стреляйте в белых лебедей". Оказывается, он еще автор исторических романов, и каких!...

Эта книга - часть пенталогии. Но я и этого не знала, а начала читать как самостоятельное произведение. И моментально, с первых страниц не просто погрузилась, а "рухнула" в историю семьи Олексиных. "Олексины не умирают в постелях", "Путь настоящего дворянина - шпага, крест и книга" - вот девизы отца семейства и принципы, по котором живет весь этот огромный клан. Одиннадцать отпрысков - есть среди них и офицеры, и священник, и народоволка-террористка, и царский генерал. Кто-то уже отошел в мир иной: убит на дуэли, покончил с собой, подорвался на мине. Им всем не суждено умереть от спокойной старости. В этой семье порядочных обывателей нет и не будет. Такая порода...

А вот и главная героиня романа - Наденька Олексина. Она самая младшая в семье, любимое, балованное дитя, "свет очей" старших братьев и сестер. В ее судьбе все немного необычно - растили ее не папа с мамой, а старшая сестра с мужем. В отличие от девушек ее круга она не интересуется танцами и кокетством, а мечтает о писательстве и журналистике. Она, безусловно, талантлива и в интеллектуальном отношении намного выше своей среды. Она бы всего добилась, не случись этой трагедии - Ходынки. Можно ли пережить такое и остаться самой собой? После того, как увидишь самое страшное? Когда услышишь звук смерти, запах ее совсем рядом? А ведь это навсегда отпечатается даже не в сознании - в органах чувств...

Ах, эта русская интеллигенция! Все-то они видят, все понимают. И вот - сидят, разговаривают. Умные, просвещенные, передовые. Миллионер Хомяков, журналист Немирович-Данченко, чиновник Вологодский, врач Беневоленский - ближайшее окружение сестер Олексиных. Но это не те люди, которые делают историю, которые способны на поступок. Да они могут тысячу раз все понимать и оценивать, но вот решиться что-либо изменить - нет. А вот Ваня Каляев, вчерашний гимназист, работающий за копейки, он единственный совершил то, что считал правильным, на что был способен. Но ведь и этот путь - терроризм - есть насилие и смерть! Каляев и его товарищи-эсеры убеждены, что поступают по совести. Почему же тогда Наденька, лежа на больничной койке, шептала близким: "Удержите его, удержите"? Не потому ли, что уже заглянув ТУДА, знала, что насилием, чем бы оно не было оправдано, никак нельзя облагодетельствовать?

Сумею ли я воспитать детей честными перед совестью своей, или все сожжено во мне в том ходынском аду? Я ничего не хочу для себя, я уже поняла, что человек только для себя - не человек, а волк в стаде людском. Эгоистичный, лютый зверь, без колебаний грызущий ближних своих во имя своего благополучия. Своего, не людского, не человеческого. Я знаю, что говорю сейчас, я была в шкуре волчицы той.

Определить жанр книги более точно, чем ни о чём не говорящая "современная русская литература", действительно сложно. Во-первых, это семейная сага - три поколения семьи как на ладони, семейная жизнь со всеми своими удовольствиями и трагедиями. Во-вторых, это исторический роман, потому что эпоха "оттепели" 60-ых показана с разных сторон: и облегчение, и оставшиеся от предыдущего правления перекосы, и зарождение нового поколения с ощущением свободы, всё-таки не вписывающейся в реалии. В-третьих, и особенно это касается второй части книги, это всё же магический реализм: ну не могут просто так сны/видения женщины, теряющей разум, оказаться и пророческими, и определяющими судьбы, и даже политическими в какой-то степени. Как говорит один из персонажей этого (на мой вкус, слишком затянутого) аттракциона по блужданию в некоей пустыне:

Если вы считаете необходимым демонстрировать мне все эти так называемые чудеса, то могли бы потолковее объяснить ваши притчи и аллегории…

А среди притч и аллегорий, кстати - не кто иной, как сам Лев Николаевич Толстой, удостоивший беседой доктора Кукоцкого, который, правда, в этой части книги носит имя Бритоголовый:

Вот, сижу здесь, читаю, размышляю. И плачу, знаете… Сколько глупостей наговорил, скольким людям жизнь замутил, а истинных слов – нет, не нашел… Главного о главном не написал. В любви ничего не понял…

Но достаточно о той части, которая мне не понравилась. Теперь - о хорошем. Книга написана сильно, очень сильно, особенно с точки зрения языковой точности и зрелищности. Опять же - это только моё мнение, но Улицкая отстаёт по красоте текста от Рубиной всего лишь на сотые части балла))), при этом используя гораздо меньше прилагательных и оставляя иногда читателю додумывать фразу самому. Сюжет - независимо от того, что я и сама восприняла книгу, как семейную сагу, - неизбитый, вероятно, это связано с довольно странной компанией героев, для характеристики которых есть гораздо более цветистые слова, но я их назову просто - с прибабахом.

Но постепенно открывалось, что в этой серенькой толпе нет статистов, каждый персонаж имеет свой собственный сюжет.

Смотрите сами: доктор Кукоцкий, оперирующий гинеколог. Ещё в молодости обнаружил, что видит пациенток насквозь. Не смысле, когда они врут или что-то скрывают, а в буквальном - как лежит плод, где опухоль, венки-сосудики-сердечки... Этакий ходячий аппарат УЗИ.

Он не мучился над мистической природой этого явления, принял его как полезное подспорье в профессии. Постепенно выяснилось, что дар его был аскетом и женоненавистником. Даже слишком плотный завтрак ослаблял внутривидение, так что Павел Алексеевич усвоил привычку обходиться без завтрака и первый раз ел в обед или, если во второй половине дня был поликлинический прием, вечером. Что же касалось физической связи с женщинами, то она на время исключала какую бы то ни было прозрачность в наблюдаемых больных.

Одну из своих пациенток,"увиденных" таким образом, он спасает от смерти и потом женится на ней. У неё муж погибает на войне буквально в тот же день, когда она возвращается с того света. Двухлетняя дочка Таня становится для доктора Кукоцкого абсолютно своей, и связь их более прочна, чем у дочери с матерью.

Лена, на операционном столе встретившая мужчину своей жизни, работает чертёжницей и порой весь мир воспринимает в виде огромного чертежа.

Есть в словах что-то чертежное, размышляла она. Есть «чертежность» во всем существующем, только высказать это невозможно.

Тут хотелось бы сказать, что жили они долго и счастливо, но... Как сильны иногда бывают слова, сказанные в запале, слова несправедливые...

Достоинства  жены восхищали его, а недостатки умиляли. Это и называется браком. Их брак был счастливым и ночью, и днем, а взаимное понимание казалось особенно полным оттого, что, будучи скрытными и молчаливыми по натуре и обстоятельствам воспитания, оба нисколько не нуждались в словесных подтверждениях, которые так быстро изнашиваются у разговорчивых людей.

Словесные подтверждения любви им были не нужны, а вот словам, бьющим в самое больное, оба почему-то придали невероятно важное значение. И всё разладилось. Кукоцкий стал ещё больше пить, а Лена всё быстрее погружаться в свой мир. Вот этот момент мне кажется очень спорным: ну даже разругались они, смертельно друг друга оскорбили, но ведь доктор в муже не умер? Как он мог не попробовать её лечить, удержать на краю безумия, показать лучшим специалистам, к которым у него, конечно же, был доступ, благодаря его званию академика?

Она закрывала глаза и выключалась. Такое маленькое и легкое движение делала, оно называлось "меняздесьнет".

Она, видите ли, не хотела. А доктора-то всегда ведь так делают: не хотите, да и ладно?..

Самый, пожалуй, спорный образ в романе - Таня. Сразу скажу, что невзирая на её закидоны, которые хороши в книге, но никак бы не были хороши в жизни, особенно для родителей такого взрослого, но не выросшего ребёнка, её очень жалко... Судьба, карма, расплата - называйте, как хотите, но всё-таки это было слишком сильно... О Тане лучше всего цитатами:

Купилась на похвалу – хорошая девочка… И хватит. И достаточно. Теперь мои поступки не будут зависеть от того, нравятся они отцу, маме, Василисе, кому бы то ни было. Только мне. Я – единственный себе судья. Свобода от чужого мнения.

Ей в голову не приходило, что вся студенческая молодежь в ту пору, в шестидесятых, в Париже и в Лондоне, в Нью-Йорке и в Риме думала приблизительно так же. Но она-то дошла до этого своим умом, без подсказок и шпаргалок.

Её "семейная" жизнь - каша и калейдоскоп: друзья детства братья-близнецы Гольдберги становятся один её мужем, другой - отцом её ребёнка, а в сроке семимесячной беременности, помчавшись на юг отдыхать и доставлять удовольствия дитяти ( а что, отец же сказал, что ребёнку приятно всё, что приятно мамочке, а уж он-то знает) Таня наконец-то влюбляется по-настоящему в джазового музыканта Сергея из Питера. Забыты и родительские наставления, и собственное замужество, ребёнка же она мгновенно приписывает Сергею - не физически, а как-то вообще, в принципе, и он не против... То есть дочка её Женя должна как бы повторить её собственную судьбу, но не совсем так выходит...

А ещё есть богомольная Василиса, всю жизнь прожившая с Еленой - прислуга и подруга в одном лице; профессор Гольдберг - отец близнецов и закадычный друг Кукоцкого, отсидевший три срока за свои научные изыскания, но не потерявший веру в людней и страну - это про него Кукоцкий говорит: "Какое нравственное величие и какая непроходимая глупость совмещаются в одном человеке! Джигит еврейский! Что это, какая-то особая еврейская болезнь – синдром российского патриотизма? Вроде псориаза или болезни Гоше…"; полулегальная подружка Тани Коза, держащая в Питере "Салон" для молодых художников; девочка Тоня, взятая в семью Кукоцких, после того, как доктор не смог спасти её настоящую мать от последствий подпольного аборта...

Словом, это обширная картина с элементами реализма, с многочисленными попытками втянуть читателя в споры до хрипоты, с тонким психологизмом и отвратительными подробностями вроде того, что отрезаемая голова новорождённого крысёнка в лаборатории издаёт звук хррр-ясь...

Кукоцкий всё же хорош, какими бы ни были его промахи в семейной жизни:

Меня не интересует философия. Я занимаюсь прикладными вопросами – поворот на ножки, двойное обвитие пуповины… Я отказываюсь решать вопросы мирового значения. У нас и так полстраны только этим и занимается...

А про мои впечатления от книги лучше всего скажет одна фраза из неё же:

Сердце защемило, как палец в двери.

Вот за что я люблю книги автора, за ее идеально-созданный мир, в котором живут герои книг.
Пусть он серый, обыденный и пресный - но я в него верю! Читая книгу, ловила себя на мысли - "Это ведь правда, большинство семей так и живёт".. Люблю её слог, люблю главных героев, всё в книгах Улицкой выглядит правдоподобно, за то и уважаю!

Что по сюжету: Талантливый врач, вполне успешный в карьере, а в личной жизни - пустота.
Влюбился, женился, полюбил дочку жены от первого брака, вот оно счастье долгожданное..но как это часто бывает - одно неосторожное слово и пошла трещина.

Как ярко прописан советский быт. Жизнь в квартире целым табором, все решения принимаются сообща. Но что-то судьба отвернулась от моих героев. Или все же карма настигла за прошлые грехи, а они были у каждого.. Все герои находятся в своем тихом одиночестве. Казалось бы - семья, громкое слово. Но у каждого отчуждение от всех и свой личный мир.
Очень серьезная тема затронута в этой книге, и я поддерживала мнение, что нужно было легализовать прерывание беременности. Но мнение разумного врача-гинеколога не совпадало с душевностью его жены. Жёсткие советские устои не давали развернуться в своих врачебных амбициях. Мало ведь, кто знал, как бедные женщины, не имея права выбора, пытались "выкинуть" плод.. Отсюда разность мнений, ссоры дома, непонимание окружающих. У большинства шоры на глазах, да еще + принятие факта греха из Библии. Мне эти люди далеки по складу ума, но кто знает, как бы я мыслила, пытаясь выжить в Сталинские времена.

Мне очень понравился этот роман. Такая своеобразная семейная сага, не очень счастливая, со своими радостями и несчастьями. Все будет в этой семье. И тихая спокойная жизнь, и болезни и смерть, и рождение деток. Но несмотря на все счастливые моменты, мне такая жизнь показалась убогой, несчастной и полной тоски.. Реалистично и Правдоподобно!

"Казус Кукоцкого" Л.Улицкой читается тяжело. Пересказывать содержание не буду. Много отзывов-изложений книги уже написаны здесь.
Произведение сложное. Много медицинских терминов, которые погружают читателя в повторение анатомии человека с очень подробными описаниями всех органов в человеческом организме. Такие погружения будут очень интересны студентам медицинских институтов и практикующим врачам. Почерпнут многое, надеюсь для пользы в лечении своих пациентов. Психотерапевтам тоже не мешало бы прочитать, т.к. внутриведение, которые присущи двум основным главным героям - Павлу Алексеевичу Кукоцкому и его жене Елене с точки зрения психоанализа, можно долго разбирать и думать.
Автор всегда в своих книгах благодарит людей, которые помогали ей в написании того или иного романа, т.к. здесь, например, затронута медицина, в других романах - времена Сталина, которые потрясающе описываются, и это очень радует, что помогают ей, автору, говорить правду, не искажая событий или той области, которую она изящно преобразует в художественное произведение.
Продолжаю читать Улицкую. ))

Не люблю отрицательные отзывы писать, потому что, чтобы судить какую-то вещь, нужно создать что-то подобное, я ничего не создала, поэтому судить не имею права. Но напишу мои личные ощущения. Вернее об отсутствии их. Книга, не произвела никакого впечатления, вроде начало было такое интересное, с такой спорной темы, с целями у героев, даже пошловатое отношение к Сталину, прошло нормально. И единственный момент, затронувший испугавший меня-была потеря памяти Елены, вот это действительно, задело. Какого-это в какой-то момент не помнить ничего... Страшно... Но дальше какой-то сюрреализм, потом возвращение и уже после отторжение от книги. Мне показалось, до этого автор еще как-то любила своих героев, а после как будто писала в депрессии. Герои-чужие люди, ничто их не связывает, какая-то толпа, и непонятные никому действия в этой толпе. Это произведение ставят в ряд с классикой, мне кажется что далеко до классики, классику читаешь иногда так тяжело, но после ты либо растешь, либо меняешься, либо остается восхищение, здесь даже пустоты не остается. Остался один вопрос : какая цель была у этой истории. И вроде приятно читать, легко. Но не мое. Может, я просто не переживала такого в жизни, нет опыта, хотя вроде уже не подросток.

P.S. Прошло почти три года, прочитано много литературы, мир перевернулся, я изменилась , изменилось моё видение этого мира, вернулась к Улицкой прочитала "Лестницу Якова" и мне стыдно за то, что не разглядела глубины произведения, просто нужно было дорасти, хочу извиниться перед писательницей и сказать от всего сердца спасибо за эти миры!!!! и просто нет слов передать восторг и внутреннее счастье после прочтения романов!!!

Нашлось 1488 ответов
Быть может, вы искали: «Как перестать читать за других и начать жить»

1. АНДЕГРАУНД Большой Энциклопедический словарь

АНДЕГРАУНД (андерграунд) (англ. underground букв. подполье) - художественные направления в современном искусстве (в музыке, литературе, кино, изобразительном искусстве и др.). Для андерграунда характерны разрыв с господствующей идеологией, отказ от общепринятых ценностей, норм, от социальных и художественных традиций, нередко эпатаж публики, бунтарство. Андерграунд появляется во 2-й пол. 20 в., как правило, в странах, где искусство подчинено идеологии.

dic.academic.ru

2. Психиатрическая больница «Андеграунд»

Добро пожаловать в нашу психиатрическую лечебницу, куда стекается весь цвет интеллигенции. Художники, поэты, критики, сценаристы и другие представители стереотипов о пьющих и сквернословящих творческих личностях составят вам прекрасную компанию на вашем пути превращения в любой овощ по вашему выбору (примечание: даже томат, хотя это и тот ещё фрукт). Внешний мир вам не рад? Что ж, в клинике «Андеграунд» вы сами себе станете не рады! Приведите друга, родственника или неугодную вам личность и получите скидку!

yanormalniy.fox

«Интеллигенция десятилетиями работала, не напрягаясь (в отличие, скажем, от коллег в Западной Европе), зато мы, уверяет Михаил, довели искусство человеческого общения (телефонного, кухонного, в рабочее время, в вагоне поезда) до немыслимой высоты. Разговоры – наши пирамиды». © Маканин

3. Кухни на заказ «Андеграунд»

На наших кухнях, бережно собранных вручную из говна и палок, вы сможете обсудить все значимые события во внешней и внутренней политике, личную жизнь соседей и судьбы как отдельных индивидуумов, так и целой страны. В каждую кухню по умолчанию встроен свой Петрович без имени, но с серийным номером, который работает на очищенном спирте и готов послужить вашей жилеткой. Зачем тратить деньги на форумы и психиатров, если есть кухни «Андеграунд» и Петрович? За дополнительную плату мы встроим в него полный сборник разговоров о Хайдеггере, Бибихине, Малевиче и других представителях искусства, а также альманах шуток про вашу (да-да, именно вашу!) тёщу.

kvartirnayaispovedalnya.fox

Дальше...

4. Литературная мастерская «Андеграунд»

Только у нас вас научат писать в стол или вовсе не писать, но быть писателем! Мы подскажем, как стать поперек горла любому даже самому толерантному редактору, делать серьезные лица при разговоре о возвращенных рукописях и страдать. Вы ведь хотите стать современным юродивым и отверженным? У нас вы научитесь видеть в подполье изнанку жизни вне света и без него, вы познаете щель между жизнью и смертью, но зато всегда при вас будет чугунная трёхметровая совесть и честность. Мы сделаем из вас никому не нужного гения! Приходите!

yaumamypisatel.fox

«Вы умрете, а ваши запылившиеся повести будут издавать миллионными тиражами». © Маканин

5. Психологическая помощь «Андеграунд»

Вам одиноко? Вас никто не понимает? Женщины некрасивы, водка невкусная, а солнце — грёбаный фонарь? Приходите в нашу частную клинику психологической помощи «Андеграунд», где мы покажем вам бомжей, которые живут еще хуже, чем вы. Легче вам не станет, но хотя бы не будет так одиноко.

ishusobutilnika.fox

6. Магазин парфюмерии «Андеграунд»

Новый привоз элитной подпольной парфюмерии из лучших подполов России и Европы! Аромат "I am under and I love it" — беспокоящий, полный тлена. Он настолько же стоек, как двухнедельные носки, как залежавшиеся в помойном ведре селедочные кости, источающие запах былой роскоши. Нотки заплесневелого сыра окружает беззаботность палёной водки и мужественность давно не мытых ног. А чувственность застарелой рвоты, таинственность телесного пота и пикантность потаённого пердежа соблазняют восхитительной пряной волной. В этот парфюм невозможно не влюбиться.

vdohvydoh.fox

«Сам в говне, а рука – к небу». © Маканин

7. Политическая партия «Андеграунд»

Мы против! Присоединяйся к нам и получи легальную возможность закидывать какашками существующий строй, независимо от того, какой он. Мы расскажем вам, как вас угнетают, а вы сможете не работать и жить на улице совершенно бесплатно!

ktozdes.fox

8. Гостиница «Андеграунд»

Наша гостиница общажного типа (3 звезды*) надежно похоронит ваши мечты и надежды в необъяснимом лабиринте бесконечных коридоров и затхлых комнатушек! Это не только мерзкий зассанный тараканник, но и прекрасная метафора всей нашей унылой жизни! Приезжайте, заселяйтесь, бухайте, приводите гостей, ведь всё равно мы все ничтожные пылинки на ткани вселенной и скоро умрём!
*Именно такой коньяк нужно предложить вахтёру, чтобы пройти.

moyahataskrayu.fox

«Российский гений, забит, унижен, затолкан, в говне, а вот ведь не толкайте, дойду, я сам!». © Маканин

9. Интеллектуальная ролевая онлайн-игра «Андеграунд»

Погрузитесь в чудесный мир фантазии и предательства от «Like Real Life Games». Убедите всех, что вы написали шедевр, подставьте соперников-писателей, выпейте больше остальных, убейте зарвавшегося юнца, избегите наказания и отправляйтесь в весёлое виртуальное пешее путешествие по заблёванным подъездам. Собирайте бутылки и пишите гениальный опус магнум на салфетках и обёртках от колбасы. Главный приз в нашей игре — новые ботинки!

playhuey.fox

10. Элитная сауна «Андеграунд»

В наших райских кустиках вы можете найти самых жалких и жалостливых шалав любой конфигурации. Жирнотелые шлюхи, костистые наркоманки, оплывшие и обрюзгшие пьяницы звенящей капелью триппера ворвутся в вашу жизнь, приложатся к вашей бутылке и дырявому кошельку и поплывут дальше, оставив в душе и кармане щемящее чувство пустоты. Such sexy: у нас настоящее подполье, пахучее, как тоннель метро, влажное, тёмное, пахнет мышами, ну что, детка, хочешь меня? Звони.

undergangbang.fox

«Оттолкнуться от дна и начать всплывать!». © Маканин

На одном только LL прочитавших этот роман Людмилы Улицкой набирается более трёх тысяч трёхсот человек; и письменных отзывов на книгу скоро будет две сотни. А сколько людей из прочитавших "Казус Кукоцкого" не числятся (пока!) на LiveLib, и сколько просто посмотрело фильм! Конечно, до феномена "Гарри Поттера" далеко, но всё-таки явная популярность Людмилы Улицкой налицо.

Довольно часто бывает, что к концу чтения книги в общем довольно ясно понимаешь, какую конкретную цель преследовал автор, что именно он хотел послать своим читателям, какая, так сказать, мораль у басни. В случае с "Казусом Кукоцкого" понять это не так-то просто. Казалось было, вся книга будет про доктора Кукоцкого, про его необычный дар, открывшийся вдруг ему. И всё это основное будет наложено на семейный кукоцкий фон, вся семейная история будет только лишь подложкой под докторскую судьбу, будет попутным материалом. Однако Улицкая ловко переводит стрелки на другую линию и повествование вместо линейного прямого маршрута вдруг вырывается в перепутаницу крупной железнодорожной сортировочной, когда взглядом "сверху" не сразу и разберёшься во всей этой паутине путей, стрелок и семафоров и, главное, составов и вагонов, то и дело перегоняемых туда-сюда целиком или группами, а то и поодиночке. Вот и тут, постоянно выплывают новые персонажи, которые перехватывают первенство во всей этой семейной саге и локус внимания уже устремляется на них, болезных. Конечно, число этих новоявленных персон немногочисленное — приёмыш да дочка, но вот перевод центра читательско-писательского внимания именно на них совершенно очевиден. Никакого скандала в этом конечно нет, просто с названием романа, первоначально толкуемым только в прямых смыслах, сочетается странно. Но если словечко "казус", взятое Улицкой в название книги и присовокупленное к фамилии центрального персонажа, начать толковать не до чтения романа, а по ходу, а то и после чтения, то и вообще всё приходит в норму — вот такой жизненный казус приключился с доктором Кукоцким, ну что тут поделаешь...

Всё это моё многословное бла-бла-бла в предыдущем абзаце необходимо только для наполнения текста отзыва хоть какими-то словами. Ибо толковать помещённые Улицкой в текст романа события и темы означает спойлерить по полной программе, чего делать вот совершенно не хочется. И осуждать там в принципе некого, и обсуждать тоже — всё совершенно однозначно и всё точно описывается формулой — Что случилось?— Ничего особенного, случилась жизнь. Жизнь, зараза такая, вообще имеет обыкновение случаться, причём порой случается она с кем попало и как придётся. Причём во всех смыслах слова "случается"...

Великолепная книга, великолепный литератор Людмила Улицкая. Что тут ещё скажешь.

Пока читала эту книгу в голове кружила целая буря эмоций, в первую очередь конечно восторг от авторского слога, такого, на мой взгляд, правильного, понятного, меткого, русского. Вот умеет Улицкая захватить читателя с первых строк, не каждому автору дан такой талант, а она может. Так ловко берет в оборот, при этом чувствуешь себя в ее плену так по-домашнему уютно и тепло, что вырываться совсем не хочется. Слова за слово, глава за главой, ты проникаешь в атмосферу книги, вплетаешься в судьбу главных героев и вот ты уже не сторонний наблюдатель, а чуть ли не главный герой. Ты чувствуешь боль, плачешь от горя, улыбаешься во весь рот и радуешься маленьким победам. Ты живешь там, в этой книге. И как тут оторваться, как переключиться на ту, другую жизнь, которая и есть твоя настоящая, реальная жизнь за пределами книги.

Книга сложная, тяжелая, временами жестокая, хоть и читается легко, в этом и есть талант автора. Это семейная сага, о жизни врача-гинеколога Павла Александровича Кукоцкого, его семьи и близких им людях в непростое советское время. Случайная встреча, Она на операционном столе, Он оперирующий ее врач, один его взгляд и их судьбы тесно переплелись в один тугой узел. Счастливая семейная жизнь, беззаботная, радостная, но вскоре все рушится в один миг. Много ли нужно, чтобы разрушить крепкую семью? Нет, не много, в данном случае достаточно одного неверного слова, жестокого, правдивого. Это не была тайна, об этом они оба знали, но предпочитали не упоминать, старались забыть и могли бы, но видно не судьба. Как карточный домик рушится красивая, идиллическая картинка, семья разбивается на осколки. Живут все так же вместе, но уже каждый сам по себе. Каждый замыкается на своем, уходит в свой мир. Одному притупить боль помогает алкоголь, другого выручает помутнение рассудка, а кто-то просто бежит из семьи, стараясь своими руками создать свой мир, свое счастье. И вот оно, казалось бы получается, птица удачи практически в руках, одно мгновение и бац... так нелепо, так просто, так глупо.

В книге затронуто много волнующих вопросов, и время не простое, и судьбы разные, и решения не однозначные. Но главное в ней люди, они такие понятные и узнаваемые, живут обычной жизнью, совершают типичные ошибки, ищут и находят ответы на вопросы, которые ставит перед ними жизнь. Не скажу, что все в романе понравилось, был момент, когда мне захотелось просто закрыть книгу и не возвращаться к ней никогда, потому что показалось, что автора занесло, все настолько бессмысленно и невероятно (да, я про вторую часть). Но все-таки я выдержала, дочитала главу, правда признаюсь дочитывала ее по диагонали, и поняла, и приняла, что такой поворот возможен, ведь чего только в этой жизни не случается.

Знакомство с Улицкой буду продолжать. Она потрясающая.

Общежитие как символ России, общажный сторож как символ писателя – это было бы плоско и ученически, если бы не талант автора.

Интеллигент, несущий возмездие подлецам – это было бы однозначно и поучительно, если бы не талант автора.

Бесконечная физиология – болезни, нищета, грязь – это было бы скучновато-омерзительно, если бы не талант автора.

Залеченный в психбольнице русский гений – это могло быть зубодробительно-банально, если бы не талант автора. (Хотя, именно финал показался мне чуточку нарочным и символичным. Думается мне сейчас, что это было сделано автором специально.)

Роман «Андеграунд, или Герой нашего времени» стал для меня открытием и пока лидирует в моем читательском послужном списке по неоднозначности, соседствуя по сложности с Битовым. Казалось бы, бытовуха и сведение старых счетов внутри писательской тусовки – но, чем больше проходит времени с момента прочтения, тем больше и значительней мне кажется эта книга.

Помнится, по внешне схожему роману Горенштейна «Место» (герой – отщепенец, СССР, бытовые подробности) я сходу написала список тем для школьных сочинений. Здесь это сделать труднее – потому что «Место» было очень сырым текстом, а «Андеграунд» закончен, отшлифован и тщательно сбит в единое целое. Разложить его на привычные «Сходства и различия образов Петровича и Раскольникова/Печорина/Чацкого» проблематичнее.

С расстояния роман видится не историей из времён развала СССР, а рассказом о насквозь литературном человеке. Продолжением великой русской литературы в наше время, в нашу реальность.

Я медитировал, внушая себе сначала его детскую панику и следом его взрослую боль – чувства, связанные с его, а значит, с чужими страданиями. (Последняя моя мысль, но не последняя ли мысль и Русской литературы? Я и тут выученик.)

Ведь действительно, Петрович и Веня – это Чацкие после объявления их сумасшедшими. Только Грибоедов не мог так предметно описать психбольницу и действие лекарств. Вопрос Раскольникова о «твари дрожащей» Петрович решает по-своему - убивает. Но сколько в это решение вложено не снившихся Раскольникову опыта и боли двух-трех поколений России! Эти эпизоды становятся испытанием для читателя, ведь чертовски приятно переключиться в режим шутера и расстрелять всех неугодных. Отсылка же к Печорину вынесена в само заглавие книги.

И вот этот литературный герой помещен в реальность, описанную не столько через грязь общажных коридоров, сколько через запахи, рыхлости и тепло женщин. После чтения романа остается ощущение набитого трамвая в жару – очень много телесного, потного, чужого. Совершеннейший анти-гламур и, говоря современным языком, боди-позитив.

Еще немного о реальности романа. Я родилась в 1986 году и в описываемое время действительно ходила под стол пешком. Но, на мой взгляд, автор точно уловил то настроение:

… под спудом (я чувствовал) в их зажатых душах бился тоненький голосок, исходил тоскливый плебейский крик, что все равно, как с жильем, так и с собственностью, всех нас обманут. Родненькие, да нас же надуют. Да когда ж оно было, чтоб нас не надули. Горькое знание уже давило, а чувство неизбежной (в будущем) обманутости загодя развязывало им защитные инстинкты.

Я не люблю выражение «лихие 90-е» - оно звучит снисходительно-романтически. «Всех нас обманут» - это гораздо честнее.

Меня всегда занимал феномен подпольщиков времён застоя – после развала Союза вышло множество книг, посвященных их кухням и беседам о лежащих в столах текстах. Эти мифические тексты издаются гораздо меньше, чем сопутствующие мемуары.

На примере Петровича можно наблюдать то же самое: много друзей, попоек, задушевных разговоров. Старые повести все растеряны, новые не пишутся. Более успешные коллеги-писатели открыто паразитируют на подпольном прошлом.

Весь свой писательский дар (о размере которого судить мы не можем) Петрович обращает на себя, объясняя свои поступки и чувства. Во вполне классическом по построению романе происходит разбитие четвертой стены: герой литературного произведения рассуждает о том, что русский человек по школьной привычке видит себя внутри некоего текста:

В окультуренном, в щадящем варианте чувство (всякое сильное чувство, вина тоже) уже по необходимости входит и втискивается наконец в реальную жизнь – но сначала его очищение Словом. Чувство дышит Словом. Так уж повелось. Человек привык. Но что, если в наши дни человек и впрямь учится жить без литературы?
Что, если в наши дни (и с каждым днем все больше) жизнь-самодостаточное действо. Что, если нас только и заботит всеупреждающий страх самосохранения? Живем и живем. Как живу сейчас я. Без оглядки на возможный, параллельно возникающий о нас (и обо мне) текст – на его неодинаковое прочтение.

На мой взгляд, это очень верно. Помните, как в детстве все свои действия хотелось вписать в некий роман? «С гордым и холодным лицом он удалялся от одноклассников.» Сейчас эта литературность сминается под напором визуала – свою жизнь привычнее выражать лентой фотографий.

Еще одно тонкое наблюдение Петровича, ради которого стоит читать роман, это люди на троллейбусной остановке.

Пространства высосали их для себя, для своего размаха – для своей шири. А люди, как оболочки, пусты и продуваемы, и, чтобы хоть сколько-то помнить себя (помнить свое прошлое), они должны беспрерывно и молча курить, курить, курить, держась, как за последнее, за сизую ниточку дыма. (Не упустить бы и ее.) Втискиваться в троллейбус им невыносимо трудно; работать трудно, жить трудно, курить трудно…

Тема России («возродимся мы или нет») - тоже примета 90-х. Поиск простого объяснения случившейся катастрофы, рассуждения об отличном от других русском пути… Когда хватались без разбору западные образцы и поспешно натягивались на худосочную российскую действительность. Неужели прошло уже больше двадцати лет?..

Советую читать «Андеграунд» неспешно, под крепкий до горечи чай, желательно – бумажный экземпляр, чтобы текст не соседствовал со значками оповещений. Промочите ноги на улице, зайдите в гости к бабушке с неизменным сервантом и фланелевым (не китайским) халатом. Разберите елочные игрушки. Попробуйте почувствовать остатки уходящей эпохи, когда «всех нас обманут» витало в воздухе. Миг неустойчивого (неоднозначного!) баланса на стыке, тот самый разрыв времён связующей нити. Мгновение острого ощущения своей самости – советская реальность отхлынула, новая еще не захлестнула.

Где-то там, в серой пустоте и холодном утреннем тумане станьте на секунду Петровичем – ведь автор оставил его для удобства безымянным.

Флешмоб-2011, 17/31, рекомендация kassiopeya007

Важны не только большие, значительные события. Удивительно, но каким-то образом маленькие, незначительные события по мере удаления оказываются важнейшими. А особенно сны... Мне всегда снились сны, и такие яркие, что сейчас ранние воспоминания и детские сны как будто переплетаются, и я не всегда могу с уверенностью сказать, какая из картинок взаправдашняя, а какая из сна...

Если бы эта книга была вином, она была бы несомненно вином грузинским. Терпким. "Гурджаани", например. Хотя нет, скорее все-таки кахетинским "Тибаани". Вкусным, очень-очень терпким и немного с горчинкой. Совсем как эта книга.

Для меня "Казус Кукоцкого" - книга абсолютно буддистская. В хорошем смысле этого слова:) Просто она настолько емко и красочно связывает наше предназначение с нашей судьбой, что задаешься невольным вопросом - откуда такие мысли в голове российской писательницы, а не, скажем, тибетского далай-ламы?

Очень хочу сказать много-много слов в защиту второй части, которая по мнению большинства рецензентов в романе абсолютно лишняя. Если бы не было этой пресловутой второй части, "Казус Кукоцкого" стал бы банальной семейной сагой, которых в литературе хоть русской, хоть зарубежной и так уже не мало. Сны Елены как бы открывают скрытый смысл предназначения каждого из членов этой немного странной семьи Кукоцких. Странной потому, что кровными узами в ней связаны только Таня и Елена, а всех остальных свела на одной жилплощади судьба, которая наверняка что-то знала. И все эти люди, с которыми Новенькая-Елена шла по пустыне, это все они, члены семьи Кукоцкого и близкие им люди - Гольдберг-отец, Гольдберги-близнецы, скованные цепью, Сергей с чемоданом, Василиса... Те, кому судьба (или Бог, или провидение - это уж как вам угоднее) дала задание отправится в наш мир и вынести для себя урок, который позволит подняться на новую ступень развития. И уж никой не рай эта Пустыня, а просто "зал ожидания", в котором душа в ожидании очередной реинкарнации готовится к грядущему контакту с внешним миром...

А вся история семьи Кукоцких - это своеобразная "надстройка" над Пустыней. Это то, как, собственно, проходил "урок". Ведь, если подводить итоги, то каждый персонаж научил чему-то своих родных и нашел какое-то свое собственное место в жизни. И помимо всяческих околофилософских нюансов - это восхитительная история людей, которым сама судьба выбрала местом встречи квартиру Кукоцких...

Глубокая и трогательная. Местами - мучительная, местами - с надрывом и надломом. Очень жесткая и совсем не женская книга. Но абсолютно восхитительная.

***
Кстати, о винах. Терпкое вино с возрастом становится более мягким и приобретает более отчетливую индивидуальность. Думаю, что когда я возьмусь перечитывать "Казус Кукоцкого" ( а возьмусь однозначно - вопрос только в том, когда), книга однозначно заиграет для меня новыми красками.

И еще - как и вино, эта книга оставляет после себя послевкусие. И чем-то неуловимо это послевкусие напоминает то ощущение, которое осталось после "Кафедры" Грековой. То ли всему виной несложившиеся судьбы ПА и ЭнЭна, то ли налетевшие размышления о человечности, любви и мироздании...

Любовь осуществляется на клеточном уровне — вот суть моего открытия. В ней все законы сосредоточены — и закон сохранения энергии, и закон сохранения материи. И химия, и физика, и математика. Молекулы тяготеют друг друга в силу химического сродства, которое определяется любовью. Даже страстью, если хотите. Металл в присутствии кислорода страстно желает быть окисленным. И заметьте главное, эта химическая любовь доходит до самоотречения! Отдаваясь друг другу, каждый перестает быть самим собой, металл делается окислом, а кислород и вовсе перестает быть газом. То есть самую свою природную сущность отдает из любви… А стихии? Как стремится вода к земле, заполняя каждую луночку, растворяясь в каждой земной трещинке, как облизывает берег морской волна! Любовь, в своем совершенном действии, и обозначает отказ от себя самого, от своей самости, во имя того, что есть предмет любви…

Хороший русофобский роман.
Книга могла бы мне очень понравиться. Стиль повествования, семейная история, развитие сюжета. Семья и семейные люди. Даже странные сны и другая реальность вписываются в повествование и придают ему новые краски. Пусть и не совсем понятная, но интересная фантазия автора. Подняты важные темы: грехи и их искупление, аборты, этичность медицины и науки, нравственность и безнравственность, невежество и гениальность, и много правильных тезисов, и верных слов, но всё портит русофобский взгляд на историю страны и людей.
У Улицкой ясно выражена одна, известная, позиция о вырождении и рабстве, особенно ярко высказанный устами ученого генетика Гольдберга. Я знаю, что в прошлом было много трагических и мрачных страниц, но русские люди и жизнь совсем не такие, какими их представляет писательница Улицкая.
Главные её русские героини - не совсем здоровая прислуга и какой-то недоделанный Шариков - Тома со странными претензиями всё делить поровну, даже картошку на ужин чистить вместе. Так представляет себе Улицкая простого советского человека, все такие. Прозападное враньё.
Не понравилась модная ныне физиологичность романа. Да, он о медицине и науке, но всё же. К тому же, эта физиологичность порой явно преувеличена: так не бывает. И про вываливающиеся органы, и про секс после трудных девятичасовых родов, с узким тазом, да ещё в удовольствие женщине (притом пишет женщина рожавшая).
Писала Улицкая рассказы о несчастных еврейских девочках и женщинах и они хорошо получались, и были правдивыми и реалистичными, и с любовью к героям и было б всем в радость. А не вот эта желчь и ненависть.

Каюсь, все нормальные люди давно прочитали «Казус Кукоцкого», а я даже сериал не смотрела. И отзыв на книгу я писать не собиралась пока не дочитала её до конца и не поняла, что автор вполне чётко и ясно ответила на давно мучивший меня вопрос: как жили люди при режиме, что они чувствовали, о чём думали, как вообще в этом аду выживали, не сойдя с ума, не спившись, не пустившись во все тяжкие и не попав в места лишения свободы просто так, ни за что, по принципу «рожей не вышел»? Согласно сюжету, мои предположения оказались довольно близки к истине: и с ума сходили, и спивались, и пускались во все тяжкие, а особо активные граждане коллекционировали ходки в лагеря и даже привыкали к ним. Все же остальные, приветствующие политическое идолопоклонство и вожделеющие социальной справедливости, просто расслаблялись и получали вынужденное удовольствие.

Что мы ищем в книгах, чего хотим от писателя? Искренности, открытия какой-то смутно терзающей нас тайны, Истины… Людмила Улицкая понемногу даёт нам всё это в романе, вплоть до эзотерических отступлений о «среднем мире» Елены и загадочном даре Павла Кукоцкого. А ещё в процессе чтения мне нравится не только проводить время с приятностью, наслаждаясь увлекательным сюжетом, красивым авторским изложением, но и попутно прихватывать какие-то новые знания, в данном случае медицинского характера, что Улицкая, биолог в прошлом, довольно интересно смогла подать. Поэтому меня не оттолкнул жёсткий натурализм её повествования: медицина, как и родственные ей науки, всегда жестока, хотя и во имя высших целей.
Что первично в развитии человека и формировании личности – воспитание или наследственность? Чем определяется гениальность и можно ли её вычислить? А вы знали, что у новорождённых одного поколения в момент рождения одинаковые позы, отличные от младенцев других поколений? У каждого поколения, оказывается, есть свои физиологические особенности, выражающие своё лицо, какой-то единый характер, но вот как они формируются, влиянием звёзд или социальными факторами – это так и остаётся тайной. И имеет ли вообще право на существование буржуазная наука социогенетика? Знаете, Улицкая меня заинтересовала всем этим.

Довольно любопытны в книге ночные разговоры двух друзей – генетика Гольдберга и доктора Кукоцкого, фанатиков от науки. Одна из тем, обсуждаемых ими, в последние годы вызывает бурные дебаты:

«Последняя идея Гольдберга, утратившего после трех лагерных сроков врожденное интеллигентское чувство вины перед народом, обществом, родной советской властью, заключалась в том, что та социогенетическая единица, которая прежде, до революции, называлась «русским народом», за пятьдесят почти лет советской власти перестала существовать как реальность, а нынешнее население Советского Союза, носящее гордое название «советского народа», и в самом деле является новой социогенетической единицей, глубоко отличающейся от исходной по множеству параметров – физических, психофизических и нравственных...»

И да, несмотря на то, что книга читается легко, понять её не так-то просто. Сначала показалось, что она вообще ни о чём, но почему так хочется говорить и говорить о ней? Вроде бы это обыкновенная история семьи, но она потрясает своей обыденностью и горькой, страшной правдой нашего житья-бытья. Почему-то меня не покоробило, как обычно, от так нелюбимого мной соцреализма. Видимо это объясняется моей симпатией к героям романа, а засилье бытовухи в повествовании было просто необходимым по замыслу автора, ведь именно так она смогла очень убедительно показать старение, физическое дряхление героев, общий упадок семьи, когда «судьба идёт под горку», а «удельный вес времени к старости уменьшается». Как и от любой семейной саги, от романа веет духом маркесовской обречённости и покинутости, но мне крайне сложно понять, почему супруги Кукоцкие не смогли помириться, почему дочь, из-за превратного понимания свободы потеряла духовную связь с отцом… И не спасло их от одиночества ни благородство душ, ни огромная любовь: они были вместе, но так далеки друг от друга…

В чём же состоял казус Кукоцкого? В том, что человек, встретивший, в силу своей профессии, появление тысяч новых жизней, так и не смог оставить своего потомства? Кукоцкий – рафинированный интеллигент, умел видеть то, что не дано увидеть другим и совершенно не замечал происходящее рядом, в его семье, при этом медленно спивался. И то, что дочка катилась по наклонной, а отец со своими интеллигентскими штучками этого не замечал – меня несколько удивило. Осталось ощущение недосказанности чего-то главного, и эта недосказанность о человеке, чьё имя включает в себя название романа. Неужели так важно оставить именно своё потомство, плоть от плоти? Нет, говорит Улицкая, когда показывает нам замечательную девушку Женю, внучку доктора, воспитанную в раннем детстве Павлом Алексеевичем, и оставившим в ней частицу своей души. Как-то мелок этот казус для книги, да ещё такой известной. Я склонна обобщить казус отдельного взятого человека определённой среды, переведя его в казус, постигший всю российскую интеллигенцию того времени, непокорных, которые так и не смогли принять предложенные временем и местом правила игры. Гольдберг, этот «еврейский Дон-Кихот», Елена, Татьяна, сам Кукоцкий, они ощущали свою социальную неполноценность, ставя непосильно высоко свои духовные планки, и поэтому проживая свою жизнь так путано, странно, себе в ущерб, ибо интеллигентность – это не образ жизни, и даже не образ мыслей – это состояние души…

«Поскольку эволюция вида направлена на выживание, мы вправе поставить вопрос так: какие качества давали индивиду большие шансы на выживание? Ум? Талант? Честь? Чувство собственного достоинства? Моральная твердость? Нет! Все эти качества выживанию препятствовали. Носители этих качеств либо покинули страну, либо планомерно уничтожались. А какие качества выживанию способствовали? Осторожность. Скрытность. Способность к лицемерию. Моральная гибкость. Отсутствие чувства собственного достоинства. Вообще, любое яркое качество делало человека заметным и сразу ставило его под удар. Серый, средний, троечник, так сказать, оказывался в преимущественном положении. Возьми гауссовское распределение. Из него вырезается центральная часть. Наиболее сильные носители любого признака. А теперь, учитывая все эти факторы, можно строить карту генофонда имеющего место быть советского народа. Ну, что скажешь?
– Принимая во внимание общую атмосферу – от пяти до семи, – прокомментировал Павел Алексеевич».

Одним словом, они так и не приспособились. Зато образ Томы, подтверждающий вышесказанное, набросанный коротко и сухо, на выходе дал весьма сочный персонаж. Я, пока читала, пыталась угадать, какой вырастет эта девочка? И угадала! Тома - новый вид советской интеллигенции, солженицынская образованщина. Никакие внешние атрибуты: докторская степень, материальное благополучие не помогли ей стать такой же как Таня, хотя она всей душой стремилась к идеалу своего детства. О да, они уже не сморкаются в скатерть, но перешагнуть через свою мещанскую приземлённость оказалось выше их сил. Это была всего лишь мимикрия в соответствующей среде, и Тома, по сути, осталась тем, кем и была - девочкой из низов, идущей по жизни, не зная ни доброты, ни благодарности, ни благородства. Это тот самый эволюционный вид, имеющий все нужные качества для выживания.

Вижу, что получился уже не отзыв, а длинный монолог о прочитанном. Но книга так зацепила меня, что хотелось говорить о ней долго-долго. Теперь ваша очередь читать и говорить.

С творчеством Ю. Полякова я уже немного была знакома, но давалось оно мне трудно, и продолжать читать его книги я не планировала. Однако в этом году мне посоветовали его роман к прочтению, поэтому взяла его со скрипом и скепсисом. И, если честно сказать, читать было все так же сложно, как и раньше.

В первую очередь, это связано с той эпохой, о которой идет речь в произведении и людях в ней. Несмотря на то, что писатель передает все это с иронией, на меня герои и события действуют удушающе. Отрицательное влияние на психику настолько сильное, что я ощущаю его на физическом уровне. Так что можно сказать, что я прошла тяжелое испытание, поборов этот объемный роман. Осталось написать к нему отзыв и попытаться ослабить в себе негативные эмоции после прочтения. Хотя в свете сегодняшних событий сделать это сложно. Постараюсь прямо сейчас переключить внимание со своих эмоций на объективное восприятие книги.

Приготовьтесь к литературному путешествию в эпоху застоя и разочарования! "Замыслил я побег..." перенесет вас в атмосферу советского быта, нравов и политических реалий.

Жизнь — это не то, что происходит с нами, а то, как мы к этому относимся. Это фраза, которая могла бы стать девизом романа Юрия Полякова "Замыслил я побег...". Встречайте Олега Трудовича Башмакова, эскейпера, — героя романа. Он — человек, который всю свою жизнь замышляет побег, но так и не решается на него. Человек, который не действует, а реагирует, не ищет, а ждет, который не знает, чего хочет, и не может быть счастливым ни с одной из своих женщин. Человек, который не живет, а «пережидает» свою жизнь. Олег Трудович — это воплощение типичного представителя своего времени: падкий на женщин, равнодушный к работе и циничный. За внешней оболочкой скрывается человек, который отчаянно пытается найти смысл в жизни, полной абсурда и несправедливости.

В этом романе вы пройдете вместе с Олегом его жизненный путь от детства до зрелого возраста, узнаете о его семье, друзьях, работе, увлечениях, страстях. Увидите, как меняется общество, политика, культура, мораль, менталитет, быт и мода. Станете свидетелями важных исторических событий, таких как хрущевская оттепель, застой, перестройка, распад СССР, реформы, кризисы, войны, протесты. Этот роман — это не просто повествование о жизни одного человека, это — зеркало истории.

Автор романа, Юрий Поляков, мастерски передает атмосферу уныния и безысходности, которая царила в те времена. Несмотря на тяжелую тематику, в романе присутствует немало комичных ситуаций и остроумных диалогов. Автор умело высмеивает пороки и абсурд советского общества. Помимо Олега Трудовича, в книге представлена целая галерея колоритных персонажей. Каждый из них обладает уникальными чертами и мотивами, что делает роман более целостным, живым и запоминающимся.

Будьте готовы к тому, что роман может вызвать чувство безысходности и отчаяния. Но не волнуйтесь, это всего лишь временный эффект! В романе практически нет персонажей, к которым читатель мог бы испытывать симпатию или сопереживание. Даже главный герой вызывает скорее отвращение, чем сочувствие. Но это же и делает роман таким правдивым! Финал романа оставляет неоднозначное впечатление. С одной стороны, он логично вытекает из предыдущих событий, с другой — не дает четкого ответа на вопрос о том, что же ждет героев в будущем.

Недостатки книги? Разве что она слишком объемная, слишком подробная, слишком реалистичная, слишком ироничная, слишком сатирическая, слишком грустная, слишком смешная, слишком правдивая, слишком жизненная. Но это же не недостатки, а достоинства! Или нет?

Не упустите возможность погрузиться в мир Олега Трудовича, эскейпера, и его не очень приятного окружения!

Несмотря на некоторые трудности личного восприятия, я рада, что смогла прочитать роман и сделать для себя определенные выводы.