Истории с книгами — Лариса Петровичева

В книге есть момент, ближе к концу, где главный герой попадает на провинциальный железнодорожный вокзал. И этот вокзал так грустно, но так точно описан, что я буквально перенеслась в воспоминания, когда студенткой ездила с такого вокзала. И скучно и грустно, и некому руку подать, И автобус опять не пришёл, твою ж м...

В книге есть своя религия. Она в принципе очень напоминает любую человеческую религию. Основные моменты очень похожи. Только в книге вместо креста используется круг, так как Заступник (книжный бог) был казнён на круглой дыбе. И вроде бы ничего, понятно все, но когда я дошла до слов: "Орудие омерзительной, позорной казни превратилось в символ веры..." Я только тогда поняла, что действительно способ казни превратился в элемент культа. Как-то раньше особо внимание не обращала.

И ныне, и присно, и во веки веков. Аминь. Ладоней мне Твоих – не целовать. Брожу, как пёс бездомный по округе. Любимою своей Тебя назвать Я не могу. И заметают вьюги Пути меж нами. Как мы далеки! Во времени, в пространстве, в моих письмах. И лишь тепло, тепло Твоей руки, Воссоздаю я в воспалённых мыслях. И мнится мне, что мы сквозь снег бредём Друг к другу, в леденеющей пустыне. Где никого! Где только мы вдвоём. Во веки вечные, и присно, и отныне.

Когда-нибудь Ты напишешь Великую Книгу о Любви. Но величие её не должно быть лишь плодом Твоей фантазии. Воображение – сильная вещь! Но этого мало. Ты же знаешь, чтобы стать матерью, нужно выносить и через боль, кровь и страх дать этому миру новую жизнь. Иначе всё – ненастоящее. Всё – игра. (Из неотправленного письма) Нет! Не входи в мои земные сны. Есть в этом флёр ненужного распутства. В моей «любви» к Тебе полно вины, И больше ремесла, а не искусства. Засим, прощай! Когда-нибудь, бог весть, (В игре судеб никто из нас не волен) За столик твой, в каком-то кабаке, присесть Я буду чести удостоен. Но как представишь спутникам своим…

Музыка мёртвых – бремя живых. Всех вас я помню. Близких, родных! Ночь нарастает. Небытие Властно вступает в сердце моё. Как вы там?! В этой непознанной мгле. Вы – кто оставил меня на земле; С грустью разлуки, с последним «прости»... Как эту тяжесть дальше нести?! «Слушай же» - голос во мне говорит. Внемли мелодии этой. Болит Сердце твоё. Оттого и живёшь. Боль перестанет - и знай, что умрёшь.

Лучшие книги, понял он, говорят тебе то, что ты уже сам знаешь. (Джордж Оруэлл «1984») Ты ли образчик, той горделивой планиды В мире людском? Где печальные виды Чаще встречаются, чем пейзаж пасторальный. Впрочем, не знаю. Читаю журнальный Отзыв на книгу твою (из последних). Критик старался. Но разве посредник Нужен меж нами? Ведь в тексты твои погружаясь, Каждый находит своё. И стараясь, Хоть на немного, завесу обыденной жизни Приоткрывать в те «миры» и «отчизны», Где мы ночами бываем, не ведая всё же, Как наши сны на сюжеты романов похожи.