#Прочитанное

Дочитала новую бомбу, «Нормальные люди» Салли Руни , про которых уже написали примерно все, и которые вот-вот подвинут, кажется, даже «Щегол» и «Маленькая жизнь» . Винтажный «Стоунер» вообще утонул уже и забыт, а до конца «Бесконечная шутка» все-таки мало кто добрался, ну признайтесь, это же правда не каждому по силам.

Ну, что. Во-первых, ирландцы - невероятно все-таки мрачные ребята, даже если пишут детективы, как Тана Френч, или лав-стори, как Салли Руни. Такая интонация русскому читателю заходит, как родная, мы от литературы тоже радости не ждем, не время веселиться, не за этим собрались, так что в этом смысле у Нормальных людей все в порядке: надрыв, патологии и безысходность, хоть сейчас Звягинцеву на экранизацию. И дело явно не только в истории или в социальных проблемах, которых тем же странам третьего мира досталось побольше в разы, чем ирландцам и русским, это скорее национальный темперамент. Ну, любим мы такое, я-то уж точно, так что для меня мрачность Нормальных людей - безусловный плюс. Обнимемся, Салли.

Можно, конечно, придраться к тому, что отрицательные персонажи в романе у Руни (семья главной героини, ее мерзкие одноклассники и неудачные временные бойфренды) настолько последовательно, тупо и беспросветно злые, что вообще на живых людей не похожи. Это карикатуры, декорации, нарисованные грубо и по-сказочному, как семья Дерслей из Гарри Поттера, примерно тремя штрихами.
Еще серьезней можно придраться к тому, что два главных (и единственных) героя, Он и Она, на протяжении пяти примерно лет вообще ничем не заняты, кроме непростых своих отношений. Внешнего мира для этих двоих как будто нет вообще, всё остальное у них тени на стене: и семьи, и друзья, и учеба в элитном Тринити-колледже, хотя они оба вроде активные успешные студенты и молодцы (что, по идее, в современном контексте равно = яростные красноречивые либералы) - а нет, и политика их как будто не сильно занимает, и даже деньги как-то за кадром. На жизнь им тоже легко заработать, просто отвечая по выходным на имейлы какого-то вечно отсутствующего босса, с легким презрением и не вникая, идеальная хипстерская работа в вакууме. Ну, и неизбежно складывается ощущение, что они пять лет подряд только и делают, что лежат в постели, ходят по вечеринкам, чувствуют там себя чужими и непонятыми, красиво пьют вино и "обратите внимание на мой профиль в лунном свете» (привет, Ремарк!), и условные их умные разговоры обо всем об этом в романе даже не приводятся, потому что на самом деле они просто, как все двадцатилетние люди, изображают Bright Young Things и ревниво следят друг за другом на предмет, у кого лучше получится. И это, конечно, адски тупой способ провести пять лет своей единственной жизни, бесит и вроде бы для Букера тем более не годится, если бы я только не вспомнила, что именно меня волновало сильнее всего в двадцать с небольшим. А я, к сожалению, помню.

Но тут есть одна тонкость (и это еще один плюс). Салли Руни родилась в 91-м и описывает своих ровесников, и мне, читателю на двадцать лет старше, отчетливо видна серьезная поколенческая разница, вполне отчетливая граница. Самое сильное впечатление от романа именно в этом - они вообще другие, эти новые двадцать. Деликатность, эмпатия и терпимость 80-го уровня. Бесконечные извинения, подавление агрессии, уступчивость и "давайте это обсудим". Совершенно новая система ценностей - важнее не выразить свои чувства, а не дай бог не задеть чужие, не вывалиться из приличий, не выглядеть расистом, гомофобом, свиньей-шовинистом или просто неудобным собеседником. И, конечно, полный отказ от физического насилия: главный герой, крепкий капитан футбольной команды, ни разу не дает никому в морду, это в Ирландии-то. Я насчитала в тексте минимум три ситуации, когда даже я полезла бы в драку, а он вытер кровь с лица (своего или любимой девушки) и сказал «вы звери, господа».
Не могу сказать, что мне это понятно или даже что способна это одобрить, я предыдущая модель человека (и тоже вполне на ходу вообще-то), так что всю дорогу, пока читала, сжимала зубы и кулаки. Но портрет точный, я его узнала, и этот их новый набор инструментов правда для 21-го века годится больше, хоть я и не могу им воспользоваться. И да, это следующая прокачанная версия, что бы мы по этому поводу себе ни думали.

Тут как раз уместно было бы выкатить роману следующую претензию: герои вообще друг друга не слышат. При том, что только и делают, что бесконечно объясняются, пытаются беречь чувства по разным мелким поводам - извиняются за любую ерунду, повторяют «прости, я не это имел в виду», в постели спрашивают разрешения, можно ли сделать то или это, - ну словом, держат уровень коммуникации на невероятном уровне, проговаривают всё. А в ключевых вопросах всё равно оказываются немы, как рыбы. Не могут произнести вслух самые простые вещи, и наблюдать за этим невыносимо, как не иметь возможности почесаться.
Неспособность договориться, похоже, правда самая актуальная современная тема. Два самых громких русских фильма «Аритмия» и «Нелюбовь», например, тоже об этом, только там у героев коммуникация находится где-то за пределами возможностей, как квантовая физика; этот скилл недоступен, потому что утрачен, такой огромный шаг назад - немота. В Аритмии и Нелюбви герои просто разучились разговаривать, они беспомощно по-детски косноязычны. Страдают, желают и чувствуют, но не в состоянии это озвучить. А герои Руни наоборот, говорить умеют прекрасно, это в их жизни чуть ли не основная задача, и поэтому кажется, что проблема искусственная. Да сядь ты и объясни, ну елки, шесть слов достаточно сказать же.

В общем, адски некомфортное чтение. И при этом невозможно оторваться, я прочла книгу за день, начала слушать с утра, а финал в нетерпении дочитывала глазами. Пыталась на бегу анализировать: да, грамотно собранная лав-стори - всегда guilty pleasure, замер и покатился от одного крючка до другого - он обидел ее, она уехала, он случайно встретил ее через полгода, а она теперь красавица и с другим, и ничего не наладится до восьмой серии. Простодушная жажда справедливости - могучий двигатель для истории, это я поймала, это грубые кнопки, их умеют примерно все, даже сценаристы дешевого мыла.

И вот тут как раз начинаются детали, нюансы. Например, офигенные диалоги без кавычек, когда угадываешь автора реплики сам, без уточнений, и оказывается - так можно и все понятно даже без этих вечных мучений с «он сказал, она воскликнула, спросил он, прошипела она». То есть, еще и вполне революционная пунктуация, и разъяснять эмоцию нет нужды, она уже есть в реплике. В романе прямая речь не выделена никак, и корректоры Faber Faber и прочих мировых издательств повесились, наверное, в ярости на рейке для душа (пока, корректоры.)
И мое любимое настоящее время, которое почему-то в литературе не принято, считается нарушением канона и переехало в нее прямиком из театра, ну или из киносценариев: не «сказал» а «говорит», не «подумала», а «думает, входит, смотрит и чувствует ̶с̶е̶б̶я̶ ̶г̶о̶в̶н̶о̶м̶». В прошедшем времени вообще-то писать очень трудно, особенно на русском, чего стоят хотя бы все эти бесконечные «было», которых иногда в предложении по четыре штуки. Изворачиваться приходится невероятно, чтобы текст не утонул под тяжестью повторяющихся грамматических конструкций. Забыла, где видела недавно дискуссию о том, что настоящее время в литературе придумали трусы, а на самом деле все наоборот: вообще отлично современный текст читается именно в настоящем времени.

Ну, и самое главное - умение рассказать историю так, что любые натяжки и допущения, размытый заблюренный фон, упрощения и прочие грубые приемы просто не имеют значения. Ты читаешь историю любви двух довольно дурацких детей и будешь читать, как миленький, до самого конца, даже если все герои без исключения невероятно тебя бесят и непонятны настолько, что кажутся инопланетянами - слишком несчастны, слишком надломлены, слишком прекрасны, слишком злодеи (тут, конечно, нужна ссылка на Маленькую жизнь Янагихары, но нет сил, просто представьте, что я ее сделала) - в общем, все это признак большого писателя, который тащит тебя, куда ему нужно, несмотря на твои возражения. И круглый стол у него запросто может быть овальной формы, и это никому неважно, это даже не приходит в голову автору предъявить, по крайней мере пока ты внутри книги.
И все это в 29, ребята, Салли Руни только 29. Страшно подумать, что она нам напишет, когда ей будет 40.