Цитаты из книг — Мира Кьярр

Дни, недели, годы проходили словно в одном страшном, не имеющем финала, сне, проснуться от которого не суждено никогда. Постепенно тела заключённых перестали подавать признаки истинной жизни. Они превращались в живых мертвецов, лишённых всяческих человеческих желаний. И постепенно теряли рассудок в четырёх, сдавливающих…

Умерла Анна собственной смертью. Оцепенение уродливо парализовало её тело, изогнув дугой спину, вывернув руки, исказив маской удивления лицо. Её широко распахнутые глаза узрели вечность, а губы изогнулись в ласковой улыбке. Словно ангел безмолвно застывший в бесформенном камне. Возможно в момент, когда сердце её…

Вытащив меч из ножен, она направила его на воина и, лукаво сощурив, сказала: — Сразись со мной. Лицо грозного вояки изумлённо вытянулось, заставив нелепо ощетиниться грязную бороду. Вопросительно вскинув бровь, он взглянул на Торольва, но не дождавшись ответа на немой вопрос, снова воззрился на дерзкую девчонку, бросившую…

— Что же ты от меня хочешь? — он вновь обратился к девушке. — Сними с меня цепь. Я не хочу быть вашей пленницей. Я свободна, так же как и вы, и хочу идти с вами на равных. — Да будь я проклят! — Гюрдир с омерзением сплюнул. — Это отродье Локи вновь обманет нас!

Здесь были и немые близнецы, которым, ещё будучи детьми, гунны вырезали языки; и пришедшие с Дуная воинственные славяне, отец и сын. Изуродованные страшной войной к ним приткнулись неприкаянные бретоны. Но преобладали в отряде даны. Большинство из них отпугивали грозными, похожими на оскал, лицами. Старейшие воины —…

Смерть проходила рядом, плавно плыла в очаровательном нагом костюме невинной прекраснейшей девы по залитому кровью пространству. Она нежно клала сверкающую белизной ладонь на плечо понравившегося воина, тут же лишая его дыхания жизни.

Мучительно остаться одной из своего народа, утратив любимых. Никто не вылечит раны души, чтобы узор судьбы сложился радостным, счастливым.

— Даже звери не нападают просто так, лишь от голода, — прошептала девушка. — Откуда ты знаешь, может они изголодались? По битве, по насилию. Люди беспощадны и алчны до крови.

Из глаз Джеймса пролились слёзы. Он вспомнил лицо Анны, когда в ту ночь её душа прощалась с ним… — Всё из-за тебя.., — прорычал Уильям. — Она повесилась из-за тебя! Не вынесла разлуки с тобой… С тобой! Грязным, вонючим выродком! Отродьем шлюхи, который безжалостно грабил и убивал людей!

— Ты глупец судья, — прохрипела она. — Страсть к этой девке лишила тебя последнего рассудка… Так же, как и Джеймса. Закрой свою зловонную пасть, потаскуха, — зло прошипел Бейкер, надвигаясь на неё. Но Айви продолжала смеяться над ним, удовлетворённо замечая его несдерживаемую злость и жажду мести. Когда судья подошёл…

Когда палач скинул последнее тело в могилу, внезапно, налитые кровью глаза Джеймса Максвелла открылись, и он с ужасающим хрипом вдохнул живительного воздуха. Лицо палача, человека мало верующего в бога и дьявола, исказилось в суеверном ужасе. Он дико взвизгнул и перекрестился, едва не свалившись в могилу. — Господь…

Её пронзила печаль, слёзы невольно обожгли щёки. Она до боли заломила руки, чтобы не закричать. Открывшаяся правда мучительно терзала её разум. Жить в настоящем, зная своё прошлое, стало невыносимо. Эта реальность была чужой для неё, здесь она потерялась, здесь она не узнала Его! Единственного, кто соединял её с самой…

Девушка медленно посмотрела на судью. Её глаза болели от слёз, щёки стянула жёсткая сухость. Весь её облик звучал невыносимой смертельной тоской. В глазах Уильяма мелькнул испуг, он осторожно отстранился от неё, словно от привидения. — Анна… Сапфиры ваших глаз совсем потускнели… Где же ваша былая радость и юношеское…

— Какой сейчас год?.. — тяжело дыша, спросил Джеймс. Страшная догадка мелькнула в его голове. Но Оливия молчала. — Какой сейчас год?! — резко крикнул он. — 1993! Глаза Джеймса округлились от недоумения и… ужаса. Он тяжело задышал, облокотился о стену. Тело напряглось, на руках и скулах показались вены, глаза стали…

Когда Оливия подумала, что с ней произойдёт самое страшное, преследователь неожиданно спросил полным искреннего негодования голосом: — Почему ты убегаешь от меня?! Оливия замерла. В наступившей тишине слышалось лишь её бешено колотящееся сердце. Гулкими ударами оно отдавалось в грудь преследователя, от чего хватка его…

— Твои родители рассказали мне о случившемся в Дувре, — вновь попытался поговорить Ричард. — Тебе нечего добавить? — Нет, — ожидая этого вопроса, она ответила немного резко. — Хорошо, — задумчиво качнул головой инспектор. — Ты в курсе, что в Дувре начались жестокие нападения на людей и грабежи? О, да, она была в курсе…

Оливия вспомнила, какими глазами он смотрел на неё. В момент их встречи жестокость, являющаяся в его обращённом взоре, преображалась в нежность. Так он смотрел на свою Анну в день казни. Когда мертвецы преследовали их, он называл её этим проклятым именем. Возможно, он спутал Оливию со своей таинственной возлюбленной. А…

— Анна… Леденящий душу страх сковал Оливию. Она резко выпрямилась, точно пружина и, тяжело дыша, медленно повернулась. Свет фонаря осветил пять страшных, изувеченных, человеческих фигур, но взгляд Оливии приковала лишь одна.

...кошмар мучил её во сне последний год. Каждую ночь Оливия видела одну и ту же страшную картину давно минувших дней.

Гюрдир, хмуря густые брови, сурово обратился к Бронуэн: — Теперь тебе пора подумать о людях и подарить нашему народу великую дроттнинг. — Что?! — испуганно и недоверчиво воскликнула Бронуэн. — Ты… Ты ведь ненавидишь меня, а теперь готов поддержать?!»