Цитаты из книг — Адам Пшехшта

– Если бы не присутствие дамы, я бы ответил одним словом, – произнес россиянин, глядя на Анастасию. – К сожалению, не могу. – Ну так я могу, – сказала девушка. – Одним словом? Задница!

Когда-то по рассеянности я купил невесте сережки семьдесят четвертой пробы и получил по морде, – сказал Батурин. – Вы это заслужили, – ответил алхимик. – Это самая низкая разрешенная законом проба.

– Это доверенный царя, граф фон Шварц, – проинформировал шепотом Самарин. – Похоже, император примет нас неофициально, в личных покоях. Иначе нас сопровождал бы обер-камергер. – И что это за перец? – Кто-то типа камергера. И еще одно: в последний раз прошу тебя, думай, что говоришь.

прошли в западное крыло и через минуту остановились перед дверями с загадочной табличкой с надписью: «Петр Георгиевич Драгунов, генерал кавалерии».

Анклав живет, – тихо ответил алхимик. – Существует множество более или менее правдоподобных теорий на тему его появления и свойств, но это сфера ученых и философов. А может, теологов… А на практике лучше воспринимать его как охотничью территорию, район с чрезвычайно опасными хищниками. Никто из них не оставляет следов, к…

Несмотря на утешительную тяжесть револьвера и алхимические вещества в закупоренных бутылках из хрусталя, Рудницкий предпочитал не думать, кому, если что, выпадет роль охотника, а кому – дичи.

Стоящая на углу улицы проститутка распахнула дорогое, скорее всего ворованное пальто, демонстрируя белые бедра и поношенное, но чудо, чистое белье. Рудницкий энергично отогнал ее тростью, пытаясь игнорировать импульс, приказывающий присмотреться к девушке повнимательней. «Самое время найти какую-нибудь милую панночку, –…

— Я предупреждала! – резко произнесла Луна. – Нормальный ребенок иногда хлопает ручкой в миске с кашей, забрызгивая кофточку. А этот может забрызгать потолок… твоими мозгами.

— Если вы референт, то я балерина, – задумчиво заявил алхимик. – Что это за игра? — Уверяю вас, я являюсь кем-то типа референта, хотя не в этом управлении. Игра? Сейчас все игра, а мы – фигуры на шахматной доске… — Очень глубокомысленно! – иронично процедил алхимик. – А попроще?

— Всегда бывает первый раз. Тут ничего трудного, это просто внутримышечный укол. — Может, это и ничего трудного для тебя. Я даже не знаю, куда колоть. — В любую выступающую часть баронессы, – с иронией ответил алхимик.

— Вы представляете, какие пошли бы сплетни, если бы меня поймали за распитием коньяка? — Я думал, это вы решаете, кто и о чем сплетничает, – произнес он.

Не нужно быть гением, чтобы понять, что Варшава являлась ключом к демонтажу всей системы российской обороны. Это понимали и в Берлине, и в Петербурге. Варшавская Республика очутилась между молотом и наковальней.

— Генерал приглашает вас на скромный обед, – проинформировал он. — В пять утра? – удивился Матушкин. — Пока доедем, будет шесть. А мы тут встаем вместе с петухами, понимаете, тут фронт.

— Юродивые? Вы имеете в виду этих сумасшедших? — Царская семья очень… религиозная. Такие люди и раньше гостили при дворе. К сожалению, так или иначе, молитвы не помогли.

— Почему их так много? – спросила Анна. Перепуганное лицо девушки показывало, что она не в восторге от своего нового социального положения. — Половина – это скорбящие, – ответил Черский. — Что?! — Разочарованные дамы, – объяснил поляк с улыбкой. – Я не знаю актуальный рейтинг на брачном рынке, но Сашка точно находится в…

— Но это невозможно, – запротестовала девочка. – Умереть из-за того, что не ешь суп? — Не знаю, я не врач, – ответил монарх с притворной серьезностью. – В отличие от господина Рудницкого

— Какие у вас еще есть грехи на совести, генерал? — Княгиня решила включить Олафа Рудницкого в завещание, – признался офицер. — Вы не согласны с решением тетки? — Ни в коем случае! Наоборот, я с удовольствием посмотрю этот спектакль.

— Чудесно! Я подсажу тебя, и ты перелезешь на другую сторону. Там должны быть какие-нибудь люди, а может, и охранники. — Я не сделаю этого! — Стены довольно высокие, – признал Рудницкий. – Метра два, то есть три аршина, но… — Не в этом дело, – снова перебил его цесаревич. – Я наследник престола! Я не буду убегать как…

— Если бы речь шла о ком-то другом, я сказал бы, что ситуация серьезная, но не критическая. Однако похоже, что… Алексей не реагирует на лекарства. Так или иначе, ему нужно давать обезболивающее. — А конкретней? — Морфий. — Мой сын – наследник престола! Он не может стать зависимым!