Цитаты из книг — Александр Мещеряков

Эномото Такэаки посадили в тюрьму почти на три года, но потом назначили чиновником в департамент развития его «любимого» Хоккайдо.

Ивакура Томоми верил в возрождение императорской власти. Верил в это и Ёсида Сёин, которого казнили 27 октября.

Один мой знакомый, переживший последнее страшное землетрясение в Кобэ в 1995 году, тыча пальцем в сторону московской мостовой, с воодушевлением приговаривал: "Вот-вот, именно так во время землетрясения и было!".

Одна из парадигм развития японской культуры (в том числе и словесности) заключается в сохранении уже утвердившихся явлений, хотя их относительная значимость и меняется, разумеется, с течением времени. Поэтому, несмотря на то что следующему высказыванию Като Сюити и недостает должной степени осторожности, оно тем не менее…

Специфика личностного в буддийском понимании заключается в самоисчерпывающей мере личной ответственности за собственные деяния и в альтернативных возможностях, предоставляемых культурой для сознательного построения поведения. Иными словами — человек решает сам, быть ему праведником или грешником, определяя, таким образом,…

«Маленький» человек с «мелкими» заботами и эмоциями выпадает из поля зрения буддийских легенд — для того, чтобы стать их персонажем, надо быть праведником или грешником.

Главный женский персонаж повествования — красавица Атэ-мия — также является предметом вожделения для очень многих соискателей ее руки. Именно предметом, ибо она практически лишена каких бы то ни было человеческих черт и представляет собой интерес только как предмет для обладания (как меч в мифе), который приносит счастье.…

Японцы научились у Китая тому, чему они могли и хотели научиться, и направили свои усилия на развитие собственной культуры, оплодотворенной иноземными заимствованиями.

В японской культуре концепт «взгляда», «смотрения» имеет чрезвычайно большое значение. Взгляд способен «присваивать» предмет

Чрезвычайно характерно, что современный «западный человек» с его общей ориентированностью на настоящее и будущее, оказывается не в состоянии адекватно интерпретировать важнейшие события японской истории, поскольку исходит из критериев собственной культуры.

В буддийской литературе мерилом человека становится интенсивность переживания им сакральных истин. Именно глубина переживания, а не беспомощная рассудочность служат безусловной целью верующего. Лишь вера придает смысл и пользу человеческим деяниям.

Мир буддийских преданий — это мир идеальных причинно-следственных связей. Как только в начале повествования сообщается о герое, злодей он или добролюб, слушателю (читателю) уже ясен исход рассказа. Значимость легенды — не в ее занимательности, а в ритуальном подтверждении и утверждении справедливости и истины, перед…

Дневник, как уже говорилось, представляет собой жанр, до некоторой степени изоморфный автобиографии. Аристократы-мужчины имели биографию — данные об их рождении, чиновничьей карьере, семье, смерти вносилось в генеалогические записи. Женщины такой чести не удостаивались, и они стали создавать свои биографии сами.

Женщины не были отстранены и от других видов литературного творчества. Но, как показывают филологические разыскания, большинство «повестей» принадлежат все же кисти мужчин [Като, 1979, с. 176]. Женщины сочиняли стихи, причем, в сравнении с мужскими, они обнаруживают большую свободу стиля. Но отступление от канона…

Хэйанские аристократы воспринимали этот мир как полностью познанный, и цвет печали был главным в их палитре. В настоящем они видели конец прошлого, а в будущем — конец настоящего. Их любовь к пространству и времени была лишена веры и надежды, что в конечном счете и погубило хэйанскую цивилизацию.

Вообще нужно отметить лексическую смену, происшедшую в «Кокинсю», — глаголы, обозначающие действия и поступки автора, сменяются глаголом «ждать», ибо теперь поэт неподвижно находится в центре мира. В этом, вероятно, и состоит специфика поэзии «Кокинсю»: мир находится в постоянном движении, человек же физически статичен,…

Только та область мыслительной деятельности, которая способна определить свое содержащие и предназначение, обладает энергетическим потенциалом для дальнейшего развития через осознанное конструирование канона и собственного языка описания.

«Как дальнее путешествие начинается с первого шага, а длится месяцы и годы; как высокая гора из пыли и грязи, служивших ей основанием, вырастает до высот, где плывут облака, — так и песня».

Поскольку верлибр — явление в европейской поэзии позднее, то и возникает тенденция переоценивать стадиальную зрелость японской поэзии.