4 Лжец, лжец

Я хотел Наполеоном сделаться.
Достоевский "Преступление и наказание"

Роман Соржа Шаландона "Сын негодяя" в длинном списке Ясной поляны 2024. Самая неожиданная французская книга о Второй мировой. Герой-рассказчик журналист и сын человека, все его детство рассказывавшего о своем участии в Сопротивлении. Первый удар по образу героя-отца нанес дед, обронив как-то, что тот "был не на той стороне". В ответ на расспросы мальчишки, папа прекратил общение со своим отцом и рассказы о военных подвигах.

До 1983 года, когда уже взрослым, герой прослушал на автоответчике надиктованное задыхающимся отцовским голосом сообщение, из которого следовало, что тот был в Шарлемане - такой французский аналог власовцев. Чудовищный удар, сын потребовал объяснений и он их получил, отец признался, что во время войны служил в войсках СС, уточнив - за пределами Франции. Последнее важно для обоих: соотечественников он как-бы не убивал, а конец войны встретил, защищая от большевиков обреченный Берлин, и раненные товарищи умирали у него на руках. На смену героизму маки пришла чудовищная, но в каком-то смысле не менее притягательная романтика нацизма.

Нет, это тоже не было правдой. Подлинная истина об отце открылась сыну позже и оказалась историей патологического лжеца, одержимого наполеоно-манией оставить след в истории, если в чем и гениального - так в изворотливости и умении выходить невредимым из ситуаций, стоивших другим свободы и жизни. Параллельно камерной истории отца и сына, в романе разворачивается большая - суд в 1987 над нацистским военным преступником Клаусом Барби (не путать с куклой Барби, во французском фиксрованное ударение на последний слог, и в прежней нашей традиции лилльский палач писался "Барбье"). Сорж освещает процесс как журналист, отец присутствует на заседаниях зрителем, с фальшивой орденской ленточкой Почетного легиона, изображая борца Сопротивления.

От свидетельских показаний перехватывает дыхание и слезы наворачиваются, но всякий раз, находя глазами отца, сын видит лишь циника, играющего роль, который как-то в сердцах бросил: "Примерно один процент французов был в сопротивлении, примерно один стал коллаборационистами, остальные во время войны сидели с удочками". Невольно вспоминаются десятки прочитанных французских книг, в которых каждый первый боролся против фашистов, и задаешься вопросом, как такая героическая нация сдалась в 24 часа? Уникальность книги в этом, а не в хитросплетениях отцовско-сыновних отношений и лабиринтах лжи, которыми отец заставляет блуждать рассказчика.

Скорее наоборот, эти лабиринты отражение порождаемой войной в умах и сердцах неразберихи, общей дезориентированности людей, крайним выражением которой стали метания молодого дурачка между армиями. Впрочем, вы можете составить о романе собственное мнение, которое совсем не совпадет с моим, его электронная версия есть на Букмейте и Литресе

Book Addict Читаем с Майей