В 1960-е мир изменился — не то что бы до неузнаваемости, напротив, он стал слишком знакомым даже в том, что еще вчера выглядело как вызов и дерзость. Теперь за вчерашний радикализм взялся рынок, а это похуже, чем полиция и политика. Ведь рынок — это, по сути, и есть система. Если еще в предыдущей декаде лишь самые смелые и отчаянные бросались с концами в яркую хипстерскую жизнь, то теперь даже самый обычный подросток из американского пригорода держался как настоящий бунтарь без причины, этакая помесь из Джеймса Дина и Марлона Брандо на игрушечном трехколесном велосипеде. Словом, с радикалами случилось самое страшное: быть радикалом стало модно.