Мы ведь никогда не объясняем доброту; во всяком случае, никогда не было такого, чтобы человеческому разуму было бы достаточно выслушивать такое объяснение; мы всегда ищем причины только для бесчестия, но не для чести, ищем причины для измены, для верности — не ищем, и вообще ищем причины для зла, для добра не ищем. Это заложено в самом функционировании
нашего языкового сознания. Так давайте поверим тому, чего не делаем. И вот то, чего мы не делаем, когда имеем дело с категориями, подобными «добру», Кант называл «сверхъестественным внутренним воздействием» (этот термин стоит у него в ряду с термином «свободная причинность»), а Канту следует доверять, тем более в терминологии.